– Пожалуй, Кейт обидится, узнав, что осталась в этой истории безымянной, – медленно сказала Лора и, потеряв терпение, встала. Только теперь Питер наконец понял: то, что он принял за раскаяние, было сдерживаемым гневом. – Послушай, Питер, все это чушь! Когда мы последний раз были на Ривьере, ты злился на меня за то, что я стесняюсь загорать без лифчика. А теперь осуждаешь Марго? Если бы эти люди были ее настоящими друзьями, они не стали бы давать интервью и сплетничать о ней! Им наверняка за это заплатили. А что касается того ленча… Половина женщин, которых я знаю, время от времени напивается в клубе, и довольно сильно. И если мы решили отметить нашу встречу шампанским, то это никого, кроме нас, не касается!
– Ты не только упряма, ты еще и глупа! И тактика, которой ты пользуешься в последнее время, меня уже утомила!
– Тактика?
Питер так стукнул стаканом по каминной полке, что едва не разбил его.
– Ты меня постоянно пытаешься вывести из себя! Делаешь все вопреки моим желаниям, кое-как относишься к своим обязанностям в обществе! И присутствие Марго – только новый повод вести себя так, как тебе хочется.
– Мне не нужны для этого никакие поводы.
– Понятно. Что же, выражусь иначе. Пока эта женщина находится в доме, ноги моей здесь не будет!
– Это ультиматум, Питер? – Лора медленно повернула к нему голову. – Если так, боюсь, ты будешь неприятно удивлен моим ответом на него.
В этот момент Марго, повинуясь внезапному порыву, вошла в комнату.
– Привет, Питер. Можешь не беспокоиться: наше нежелание видеть друг друга взаимно.
Ослепительно улыбаясь, она подошла к столику с напитками и, хотя обычно не пила ничего, кроме вина, налила себе двойной скотч.
– Извините, что я прервала ваш разговор, я искала маму. – Она отхлебнула виски и поморщилась.
– Кажется, ты легко оправилась от недавнего удара, – заметил Питер.
– Разве ты меня не знаешь? Всегда как-то удается выплывать. – Она взмахнула рукой. – Очень жаль, что я не видела передачи, о которой ты рассказывал Лоре. Надеюсь, съемки на яхте удались. Знаешь, когда снимают скрытой камерой, иногда выходит плохо. – И, сияя улыбкой, она приветственно подняла стакан. – Мы же с тобой знаем, как важен внешний вид, правда, Питер?
Он даже не потрудился скрыть свое презрение. Марго всегда была для него всего лишь назойливой дочкой экономки.
– Люди, которые подслушивают чужие разговоры, редко слышат о себе что-нибудь лестное.
– Совершенно с тобой согласна. – Марго уже взяла себя в руки и, сделав последний глоток, поставила стакан. – Ты сам имел бы случай в этом убедиться, если бы подслушал, что я говорю о тебе. Можешь не волноваться. Я шла сказать маме, что мне нужно возвращаться в Милан.