А Ваш собеседник, Валентина, не байки праздного ума, а реальное ограбление всего нашего народа, всей нашей страны считает темой, недостойной обсуждения. Странно… Странно и то, что сам маэстро мало того, что не стал жертвой людоедской власти, а прожил жизнь вполне благополучно, позади у него блестящая музыкальная карьера, из рук людоедской власти, не морщась, он принимал высокие награды, большие государственные премии, звание Народного артиста сначала РСФСР, потом — Народного всей страны. О квартирах и других благах, которые получали люди этого ранга, я уж не говорю…
На Вашем месте, Валентина, я спросил бы Владимира Николаевича: «Если выселение инвалидов происходило, как вы сказали, у вас на глазах, то не могли бы вы привести хоть один пример, назвать хоть одно имя?» Интересно, что бы он ответил.
Я немного старше Минина, я из того поколения, что со школьной парты прямо шагнуло в окопы Великой Отечественной. И, конечно, я знал много сверстников-инвалидов. Назову хотя бы несколько имен. Вот школьный друг Коля Прохоров. Он вернулся с фронта без ноги. И что, его выселили? Окончил Юридический институт и всю жизнь благополучно проработал в судебной системе. Другой школьный друг — Коля Рассохин был тяжело ранен в живот. И что, его выселили? Он кончил Энергетический институт, стал крупным ученым, работал заместителем директора этого института, был председателем Высшей аттестационной комиссии (ВАК), получал не менее почетные награды, чем Минин. А наш одноклассник, еще один мой прекрасный друг Вадим Тарханов из-за тяжелой контузии долгое время не мог ходить. Но потом всю жизнь работал библиотекарем… В Литературном институте со мной учился поэт Саша Николаев. Он вернулся с фронта без руки. И что? Писал стихи, стал членом Союза писателей, как и упомянутые выше, женился, родилась дочь, тоже ставшая поэтом, мы вместе пять лет работали с ним в журнале «Дружба народов». На одном курсе со мной учился Эдуард Асадов, ставший известным поэтом. Он ходил с черной повязкой на глазах…И его выселили? Много я мог бы еще назвать имен друзей-инвалидов. А сколько ровесников не вернулось…
И все они прожили благополучную советскую жизнь, насколько жизнь инвалида может быть благополучной, имели семьи, детей, получали квартиры, пользовались государственными льготами. Коля Прохоров, помню, получил бесплатно машину.
А в нынешние дни? Читаю в «Российской газете»: «Наши читатели собрали ветерану Сталинградской битвы часть денег на жилье. Но проблема пока не решена». Оказывается, Михаил Васильевич Щербаков купил недостроенный дом, но остался должен 1 миллион рублей. Редакция попросила читателей помочь ветерану. Деньги пошли. Собрали 507 тысяч. Где взять остальные? А знаете ли Вы, Валентина, что это за сумма — 507 тысяч — это четвертая или даже восьмая часть ОДНОДНЕВНОЙ зарплаты таких самоотверженных трудяг, как известный Алексей Миллер или Игорь Сечин, о их собратьях Абрамовиче или Фридмане я уж не говорю. А Щербакову 96 лет, и всем фронтовикам за девяносто. Чего стоят рядом со всем этим трогательные речи президента о внимании к людям, о гордости ветеранами, о «сбережении населения»… Да он не имеет морального права говорить об этом, сидя в компашке Миллера и Фридмана!