«А после того, — продолжал Путин, — когда США получили (!) ядерное оружие, Черчилль призвал немедленно физически уничтожить Советский Союз». Ну, и тут не так. Открыто после войны Черчилль к этому не призывал. «Помните, его речь в Фултоне была стартом к „холодной войне“». Да, стартом, но это все-таки не война на уничтожение.
«Но как только у Советского Союза появилось (!) ядерное оружие, Черчилль стал инициатором сосуществования двух систем». Владимир Владимирович, спичрайтера, который вам это подсунул, отправьте рыть тоннель на Сахалин! Черчилль не был и не мог быть инициатором сосуществования двух систем. Всю жизнь он ненавидел Советский Союз, советскую власть, идею коммунизма. Ведь поход 14-ти государств Антанты против новорожденной Советской России организовал именно он; и три года тянул с открытием Второго фронта не кто другой, а он; и операцию «Немыслимое» — удар летом 1945 года по изможденной боями за Берлин Красной Армии — задумал он; и с поджигательской речью в американском Фултоне выступил он. По сути дела Черчилль только на четыре года — 1941–1945 — уступил Гитлеру высокий пост ненавистника России № 1.
Правда, кое от чего он отказывался, например, от организации похода Антанты, но его уличал в неправде еще Ленин. А в августе 1942 года, когда приезжал в Москву, говорят, за тот поход извинялся перед Сталиным. Тот ответил: «Бог вам судья…»
Но вот вывод президента Путина: «И не потому Черчилль так менялся, что был приспособленцем, нет, он исходил из реалий. Из реалий исходил. Умный был человек, практический политик». Разумеется, умный. Но хорошо знавший его Рузвельт говорил о нем: «У него ежедневно рождается несколько десятков великих идей, из которых одна-другая заслуживают внимания».
Да, Черчилль исходил из реалий и интересов своей страны. Реалии Второй мировой войны с лета 1941 года состояли в том, что Красная Армия, обливаясь кровью, давала достойный отпор немцам, перемалывала их дивизии, спасала Англию и всю Европу. «Замечательно! Бесподобно! Нет границ нашей благодарности! — говорил и писал Сталину Черчилль. — Кое в чем можно вам и помочь». Но открывать Второй фронт? Лезть в самое пекло? Обещали открыть в 42-м — обманули, обещали в 43-м — обманули, обещали весной 44-го — открыли, наконец, летом, когда всем стало ясно, что Советский Союз пустит фашизм по ветру и без них.
Реалии лета 1945 года состояли в том, что Красная Армия понесла большие потери, устала. Как хорошо бы именно в этот момент ударить по ней свежими силами союзников и силами сдавшихся в плен озлобленных немцев!