Сережа вышелъ. Жаль было глядѣть на него. Въ залѣ онъ столкнулся съ Соней, пришедшей къ Вѣрѣ и Глашѣ. Увидя лицо его, она подлетѣла къ нему, взяла его за руку и отвела въ уголъ гостиной. Тамъ она сказала ему шопотомъ:
— Сережа, голубчикъ, что случилось? Что ты? На тебѣ лица нѣтъ.
— Ахъ, оставь меня, — сказалъ онъ ей почти грубо и хотѣлъ уйти, но она продѣла свою руку за его руку и повторила вопросъ, умильно заглядывая ему въ глаза своими добрыми глазками.
— Скажи, скажи, братецъ ты мой милый.
Соня въ минуту нѣжности и откровенности всегда звала его ласкающимъ именемъ братца.
Сережа растаялъ. Онъ усѣлся съ нею въ углу комнаты и началъ разсказывать ей съ жаромъ все, что случилось. Она слушала его внимательно, и свѣтлое улыбающееся лицо ея измѣнилось; она сдѣлалась серіозна и даже печальна.
— Пусть папа дѣлаетъ со мною, что хочетъ, я не пойду просить прощенія у приказчика.
— Но какъ же ты можешь не послушаться приказанія отца? сказала Соня.
Сережа задумался и молчалъ, потомъ вспыхнулъ и сказалъ:
— Пусть папа дѣлаетъ, что хочетъ, — я немогу.
— Сережа, вѣдь это слова: ты не можешь ослушаться отца, притомъ ты знаешь его нравъ; что онъ разъ приказалъ, то должно быть исполнено.
— Я скажу мама, скажу Ванѣ, мы ее упросимъ заступиться за меня.
Въ эту минуту подошелъ къ нимъ Ваня въ веселомъ настроеніи духа.
— Что такое, — воскликнулъ онъ весело, — совѣщаніе? Что вы затѣяли? Ну, послѣ нашего неудачнаго катанья врядъ ли насъ куда пустятъ. Мама попрекаетъ этимъ гуляньемъ до сихъ поръ и говоритъ съ ужасомъ… Э! да лица ваши не праздничныя! Что еще случилось?
Сережа хотѣлъ говорить, но Соня прервала его.
— Нѣтъ, нѣтъ — сказала она живо, — я разскажу сама.
— Да, чтобы закупить Ваню, перетянуть его на свою сторону, дѣло повернуть не такъ, — сказалъ Сережа горячо.
— Вотъ ужъ неправда, — сказала Соня, — подумаешь, что я всегда противъ тебя, а выходитъ, что я всегда стою за тебя, и ты самъ это знаешь. Но я уступаю. Говори самъ, я умолчу.
Сережа началъ свой разсказъ и не замѣтилъ, что къ нимъ подошелъ Степанъ Михайловичъ и стоялъ за нимъ. Ваня слушалъ внимательно и серіозно. Сережа, взволнованный, съ яркимъ румянцемъ на щекахъ закончилъ словами:
— Папа приказалъ мнѣ немедленно итти въ ригу и тамъ просить прощенія у приказчика.
— У Петра Семенова? спросилъ Ваня.
— Конечно, у кого же еще!
— Сережа! воскликнулъ Ваня, да вѣдь Петръ Семеновъ насъ на рукахъ носилъ и любитъ всѣхъ насъ всѣмъ сердцемъ. Притомъ же папа приказалъ, а ты еще здѣсь. Не ждалъ я отъ тебя такой глупости! На твоемъ мѣстѣ я бы безъ всякаго приказанія побѣжалъ просить прощенія, если бы кого обидѣлъ.