Мы договорились, что на следующий день я приду к ней в гости - мол, отца в рабочее время не будет дома, и мы всласть наговоримся. И я действительно пришла, только поговорили мы совсем недолго. Когда мы пили чай, в дверь позвонили, и в квартиру ворвались люди в белых халатах. Я ничего не подозревала до того самого момента, как они меня схватили, один из мужчин сделал мне какой-то укол, и мне сразу стало плохо. Будто сквозь сон я слышала и видела, как мол мама кричит, что я наркоманка, что пыталась ее убить, требуя деньги на героин; и еще она демонстрировала бригаде «Скорой» какие-то шприцы. Меня куда-то тащили, больно заломив руки, куда-то везли. Я пришла в себя только наутро, и мне показалось, что я сошла с ума, - настолько нереально было мое окружение. Я лежала на узкой железной койке в помещении, где стояло множество таких же коек, и было полно очень странных девиц, а на окнах - решетки. Мне и сейчас страшно все это вспоминать… А какой ужас я испытала, когда пришла здоровенная баба в медицинском халате, чтобы сделать мне какой-то укол в вену! Я кричала и сопротивлялась, но все оказалось бесполезным. Когда наконец появился врач и я попыталась объяснить, какую страшную ошибку они допустили, поместив меня сюда, то он только посмеялся и заявил мне, что я общественно опасная наркоманка, а насчет моей беременности - это все бред и галлюцинации.
- Как, кстати, фамилия этого доктора? - поинтересовалась я якобы между прочим.
- Феоктистов Игорь Валентинович… На всю жизнь запомню!
«Ага, - подумала я, - знакомые все люди - он же лечил и Таисию». Кристина между тем продолжала:
- До заведующего отделением я так и не добралась. Я провела в этом бедламе целых два дня и пришла в полное отчаяние…
- Вас в конце концов разыскал муж?
- Нет, весь ужас был в том, что Володя как раз в это время был в отъезде! Меня никто не хватился, кроме соседки Нины, которая услышала, как воет Лаки, и забрала его к себе - у нас были ключи. Я могла бы еще простить маму, если бы то, что она сделала, касалась только меня. Но Лаки - ведь он, же чуть не погиб! А ребенок - мой ребенок! - умер. Пришлось сделать аборт, ведь меня закололи черт знает чем! Мне кажется, мама организовала это все именно для того, чтобы я не рожала «ублюдка» - так она кричала, когда меня выволакивали из квартиры. «Наркоман не имеет права плодить ублюдков» - вот се точные слова.
Меня пронзила острая жалость к этой молоденькой женщине, оказавшейся жертвой чудовищного предрассудка и чудовищной жестокости. Чтобы хоть как-нибудь ее отвлечь, я спросила: