Так мы с оператором Георгием Павловичем и осветителем Виктором Алексеевичем попали в большую коммунальную квартиру в самом центре Москвы, возле Пушкинского театра па Тверском бульваре - как ни странно, чистую, но пропитанную густым звериным запахом Укротительница оказалась очень симпатичной, гораздо лучше, чем па фотографии, но с голосом у нее творилось что-то ужасное, и ей приходилось постоянно пить горячее молоко, из-за чего мы съемку поминутно прерывали.
Пятнистый котенок ростом с половину тигра, надо отдать ему должное, вел себя более чем дружелюбно, чего нельзя было сказать о моих спутниках.
Георгий Павлович был и остается прекрасным оператором, наверное, самым профессиональным из всех, с кем я работала. Но, увы, он считал, что лучше меня знает, что я должна делать, и при малейшей возможности долго и нудно мне это объяснял. Не понимаю, почему он не стал режиссером или преподавателем ВГИКа, явно считая себя выдающимся педагогом. А страдала от этого я - его советы выбивали меня из колеи, ведь для меня самое главное - это настроиться на волну собеседника, а он не давал мне сосредоточиться. Было ему лет пятьдесят с гаком, он был невысок ростом, но строен и подтянут, и его интересно, кавказского типа лицо портило только брезгливое выражение, застывшее на губах. Войдя в квартиру укротительницы, он потянул в себя воздух носом, сморщился - и дальше молчал с такой презрительной миной, что смущенная хозяйка пояснила:
- Это не от Кеши так пахнет, он у меня чистюля… Просто подруга временно оставила у меня своих хорьков, а они такие ароматные!
Ароматные хорьки оказались милейшими зверьками, хоть и вонючими, но ни оператор, пи осветитель их не оценили. Впрочем, Виктор Алексеевич, хоть ему вряд ли стукнуло больше сорока пяти, все время брюзжал, как старик, да и лицо у него было какое-то благообразно-старообразное. Я никак не могла понять, зачем мы его взяли с собой, но потом поняли он нам нужен был в качестве грузчика, чтобы тащить аппаратуру.
Как только мы вошли в квартиру, он пожаловался на аллергию, потом потребовал сигареты, за которыми гостеприимная хозяйка сбегала к соседям по лестничной клетке - ее ближайшая соседка, судя по всему, тут не жила, и я вполне ее понимала. Получив пачку «Парламента», наш капризный осветитель заявил, что это плохие сигареты и он такие не курит, и тут же закурил. Пока мы с Георгием Павловичем готовили фон для съемки, устанавливали аппаратуру и свет, пока в течение почти двух часов мы снимали и кое-что переснимали - все это время Виктор Алексеевич просидел на кухне, покуривая, попивая кофеек и приговаривая при этом, что кофе растворимый, ненастоящий и он такой не пьет.