Мы с Марком вообще не даем ей сладкое, собакам это вредно. В конце концов я не выдержала ее укоризненного взгляда и взяла ее с собой. Как бы я себя ни обманывало, я не могла скрыть от себя самой, что с собакой чувствую себя лучше, особенно в предвкушении той неприятной процедуры, которая мне предстояла. Предстояла всем нам.
Марк в этот день не смог меня сопровождать - у него появились неотложные дела на работе; подозреваю, что их придумал Сергей, дабы он не мешался под ногами его друзей с Петровки, которым и так приходилось туго. Обозленный из-за пропавшего выходного, муж то и дело звонил мне с работы, доводя до белого каления своими саркастическими замечаниями по поводу Глаши - Великого Детектива, так что о конце концов я вынуждена была отключить телефон.
В Останкино царила какая-то напряженная атмосфера. Одна только Глаша пребывала о превосходном настроении, чего нельзя было сказать ни о моих коллегах-телевизионщиках, ни о муровцах. У последних был особенно мрачный вид, и я хорошо понимала, почему: Котов-старший использовал все свое влияние, чтобы ускорить следствие, что конечно же вылилось в жуткое давление на всех уровнях. Более того, великий режиссер повсюду намекал, что его любимую дщерь прикончили вороги чуть ли не по политическим соображениям, и громогласно требовал призвать злодеев к ответу. Эго было смешно, потому что в чем в чем, а в политических играх Котова никогда не участвовала. Однако в качестве главной злодейки вполне могла фигурировать и я, так что мои родичи из «Ксанта» здесь явно были персонами нон грата.
Из сотрудников агентства в Останкино я встретила только Николая, который все время присутствовал, но где-то в стороне, подпирая стенку; он изо всех сил старался казаться невидимым.
На четвертом этаже собрались практически все, кто находился здесь вечером в день убийства. Опера нас собрали в той самой студии, где последний раз в своей жизни появилась перед телекамерами Котова. Были здесь не только сотрудники нашей телекомпании, но и поп-звездочка Настена со своим продюсером, и гример Миша. Визажист почему-то очень нервничал, хотя его-то в тот момент, когда произошло убийство, на этаже точно не было: в тот вечер внизу, у самого входа в телецентр, его ждал бойфренд столь яркой и экзотической внешности, с таким кричащим ярко-алым шарфом и подкрашенными в тон губами, что мент на входе не мог его не запомнить; более того, пораженный его видом чуть ли не до обалдения, он заметил и точное время, когда любящие соединились в нежном объятии - это было в 18.48. В конце концов старший группы капитан Филонов, высокий статный парень с физиономией киношного супермена - резкие крупные черты лица, упрямый, слегка выдающийся вперед подбородок, - отпустил гримера домой - видно, ему надоело наблюдать, как выразительно тот ломал руки с изящными длинными пальцами.