– Что? – спросил Руперт. Он так заслушался, что едва заметил, что они припарковали машину и зашли в банк.
– Я смотрю на них и вижу не драгоценности, а лицо Джо, обращённое ко мне, и его улыбку, когда он дарил мне эти украшения. И я не могу их продать. Никогда больше передо мной так ясно не встаёт лицо Джо – только тогда, когда я смотрю на драгоценности. И тут мне начинает казаться, что вместе с ними я лишусь и его лица. Поэтому я кладу драгоценности обратно в сейф, возвращаюсь в особняк и думаю, ну, может, в следующем году. Но… – лицо тёти Хазелнат снова стало чётким и деловым, едва они ступили на мраморные полы и подошли к двери с табличкой «УПРАВЛЯЮЩИЙ БАНКА». – Быть может, сегодня всё будет иначе. Быть может, мне и хватит храбрости сбежать от прошлого. Быть может, ты принесёшь мне удачу.
Тётя Хазелнат резко постучала в дверь управляющего.
– Миссис Риверс! – воскликнул управляющий банка, кланяясь и лебезя. – Как чудесно. Что я могу для вас сделать?
– Я здесь, чтобы проверить мой клиентский сейф, – проронила тётя Хазелнат.
– Конечно-конечно, – воскликнул управляющий. – Я тотчас достану свой ключ. Ваш ключ при вас?
Тётя Хазелнат продемонстрировала ключ от клиентского сейфа, и все трое спустились в большое помещение со сводчатым потолком, два ключа отомкнули хранилище, и управляющий оставил Руперта и тётю Хазелнат одних.
– Была не была, – выдохнула тётя Хазелнат, доставая шкатулку и открывая её. – Садись на этот стул Руперт и держи ноги вместе.
Руперт сделал как велено. Тётя Хазелнат открыла сумочку, вынула наволочку и расстелила её на его коленях.
– Вот так, – сказала она. – Для пущего эффекта.
И она высыпала всё содержимое ему на колени. Руперту показалось, будто отверзлись небеса и осыпали его звёздами. Определённо, никогда в жизни он не видел такого блеска. Там были и ожерелья, и серьги, и браслеты, и броши, и тиары, и кольца – дождь рубинов, изумрудов, сапфиров и бриллиантов.
– Ух ты! – воскликнул Руперт. – Невероятно!
– Да, в выборе драгоценностей Джо не знал себе равных, – промолвила тётя Хазелнат.
Они смотрели на драгоценности в тишине и благоговении, но в следующее мгновение сверху донёсся грохот и крики. Шум было слышно даже в хранилище.
– Боже правый, что там такое могло произойти? Кто посмеет кричать в банке? По моему опыту, в банках всегда царит благоговейное молчание, словно в церкви, – возмутилась тётя Хазелнат, открывая дверь и высовываясь за порог, чтобы лучше слышать. Вдруг она завизжала, а двое мужчин в масках и с пистолетами втолкнули её обратно.
– Это налёт! – сообщили они.