В храме осталось несколько людей, которым просто хотелось посидеть, помолиться и обдумать свою жизнь. Таких я особенно уважал и старался им помогать даже без просьбы. Им даже маленькие чудеса удавались, если они обращались ко мне в трудных обстоятельствах. Мне рассказывали, что на одну такую прихожанку как-то едва не наехал потерявший управление автобус. Она в ужасе вытянула руки, ее медальон вспыхнул и перед несущейся на нее смертью возник мягкий покров, нежно окутавший собою автобус и остановивший его. Это спасло и ее саму и пассажиров автобуса. На следующий день появилась она сама, со слезами благодарностей и живым бараном, которого торжественно прирезали на моем алтаре. В последующие дни приходили и другие пассажиры. Но не все. Многие, считавшие себя христианами, не спешили менять свои взгляды. Да мне это и не нужно. Становиться единственным богом в этом мире мне не хотелось, как не хотелось ссориться на этой почве с Темным и Светлым Повелителями.
Тяжелая, но легко открывающаяся створка входной двери отодвинулась. В зал забежал мальчишка лет семи.
– Дима, стой, я сказал! – донесся сердитый приказ вбежавшего следом мужчины в дорогом костюме-тройке. За ним вбежала короткостриженая женщина, так же одетая в дорогое платье с неброским макияжем.
– Вы сказали, что здесь тоже живет боженька. Ему тоже можно помолиться! – набычился мальчишка.
– Да что толку им молиться! Из-за этих ваших суеверий мы опаздываем на прием к профессору, а он человек занятой, к нему очень сложно попасть! Это все ты виновата! Забила ребенку голову всякими колдунами и священниками! – мужчина со злостью посмотрел на жену и шагнул в сторону сына, который так и стоял на проходе, не добравшись до алтаря.
Женщина, все это время с интересом рассматривавшая мою статую, поймала мужа за руку.
– Тебе жалко, что ли? У мальчишки и так никакой надежды не осталось, давай еще добей его, чтоб он совсем бороться за жизнь перестал!
– Лида, я все понимаю, но…
– Пусть помолится, тебе жалко для сына лишних пяти минут? Ничего с твоим профессором не будет! За те деньги, что мы ему платим, он сам нас встречать должен! И двери открывать!
– Ладно, – нехотя сдался мужчина. – Только недолго, я отзвонюсь профессору. Иди, Дима, только быстрее! Мы опаздываем.
Мальчик радостно кивнул, и подбежал к моему алтарю. Встав на колени перед каменной плитой, он посмотрел на мою статую, сложил ладошки перед собой и затараторил:
– Дорогой боженька, я очень болен. Папа говорит, что меня обязательно вылечат, но я подслушал, как они с мамой сказали, что я обязательно умру. Я очень-очень не хочу умирать, поэтому, если можешь, вылечи меня, пожалуйста.