Иногда я возвращался в реальность и опять эти назойливые мысли: «А что было, опять вляпался, что будет, как теперь?» И снова мысли про Леху, ее мужа. «Как-то некрасиво получилось, все же друг, а я…»
— Можно? — насладившись поцелуем, спросила Марина.
— Да, — тут же ответил я.
Ее рука скользнула под одеяло, опять эта улыбка и снова поцелуй. Ладонь скользнула вниз и она сразу нашла что искала. Я не то что бы испугался, но отчего-то вздрогнул.
— Не бойся, не укушу, — словно услышав мои мысли, сказала Марина. — О… — протянула она, сжала пальчиками мой хоботок.
Ладошка оказалась такой горячей, а пальчики такими цепкими. Она чуть сильнее сжала его, и тот сразу задергался, словно пойманная рыба. Опять эта улыбка и снова длинный поцелуй. Пальчики продолжали держать хоботок, а тот уже преобразился и тыкался в одеяло, стараясь его приподнять.
— Можно? — в очередной раз спросила Марина, и я только молча кивнул.
Она медленно, словно кошечка, что крадется под одеялом, вытянулась, рука скользнула в сторону, и тихо, будто боялась меня спугнуть, чуть приподняла ногу и тут же оказалась у меня на животе. Я ничего не успел даже подумать, да если честно, то и не хотелось, просто удивлялся тому, что вообще происходит.
Марина играючи потянулась к моим губам и осторожно поцеловала. Я не знал, что делать. Да, хотел, но все равно не мог себе этого позволить, она, она ведь… Марина чуть вильнула попкой, хихикнула и, закусив губку, чуть приподняла ее. Ее глазки хитро заиграли, пальчики опять сжали хоботок, который к этому моменту уже переродился в бычка.
— Не бойся, — почти мурлыкая, сказала она и, виляя попкой, быстро нашла свою лазейку. Она чуть попятилась назад. — Ой… — только и успела сказать, как мой нахальный парень юркнул в ее норку.
«Как там горячо», — почему-то подумал я, и на моем лице, похоже, появилась идиотская улыбка, поскольку Марина чуть прыснула и, удержавшись от смеха, завиляла бедрами. Легко и свободно он уходил все глубже и глубже.
— Ай, — сдавленно сказала Марина и как-то строго посмотрела мне в глаза, будто я в чем-то виноват.
Наконец мои руки осмелели и, скользя вдоль ног, легли ей на бедра. Она довольно нагнулась вперед, ее небольшая грудь коснулась моей, и этот щекочущий озноб прошел от паха к груди. Я дернулся всем телом, там все горело, буквально полыхало, обжигало.
— М… — сдавленно промычала она и, коснувшись моих губ, чуть приподняла попку.
Мои пальцы сразу сжали ее бедра, будто боялись, что она соскользнет с крючка. Марина дернулась. Я вспомнил ее выражение лица, это было вчера, когда стояла на балконе, но воспоминания тут же растаяли.