Моя собственная трагедия ждала меня впереди. Она так долго придерживала свой удар, что я успел привыкнуть к безобидной и славной жизни и перестал ждать чего-нибудь интересного. Поэтому моя трагедия грянула поздновато: когда мне уже исполнилось семнадцать, я был донельзя популярен, хорошо учился и будущее не сулило мне ничего экстраординарного.
Джонаса Бейдекера я знал постольку-поскольку. Так знаешь того, кто сидит за соседней партой или слева от тебя в микроавтобусе. Я замечал его, но лишь краем глаза. Это он закатил вечеринку в доме у Северного озера с беседкой на заднем дворе, забитой упаковками пива и «крепким» лимонадом. Хотя праздновали выпускной, через двор тянулись рождественские гирлянды, и мерцающие огни отражались в темной озерной воде. Машины на улице у дома все побросали черт-те как, и, боясь получить вмятину, я припарковался аж на Виндхок, в двух кварталах от озера.
Тем днем мы с моей подружкой Шарлоттой поцапались на корте после теннисного матча. Она обвинила меня… дайте-ка я ее процитирую: «в увиливании от обязанностей президента класса ради подготовки гавайской вечеринки старшеклассников». Она кинула мне это с таким презрением, словно я должен был устыдиться. Словно должен был немедленно созвать экстренное собрание ученического совета, потому что сама она ожидаемо пролетела с участием в организации вечеринки.
С меня ручьем лил пот, и я залпом пил энергетик, когда Шарлотта вплыла на площадку, одетая в платье без бретелек, которое весь день скрывала под кардиганом. Пока она говорила, я думал о ее сексуальных обнаженных плечах. Наверное, она вполне заслуженно обвинила меня в том, что иногда я бываю совершенно невыносимым и что на вечеринку Джонаса она пойдет со своей подругой Джилл, поскольку меня невозможно терпеть, когда я такой несносный.
– Так ведь «невозможно терпеть» как раз и является определением слова «несносный», – заметил я, вытирая с подбородка напиток.
Неправильный ответ. Взвизгнув от злости, Шарлотта умчалась прочь. Собственно, на вечеринку я пришел поздно, да еще и в своих теннисных шортах, для того чтобы побесить ее.
Сунув брелок с ключом в карман, кивками поприветствовал кучу народа. Будучи старостой класса, а также капитаном теннисной команды, я, куда бы ни шел, постоянно кому-то кивал, словно находился на воображаемом корте и отбивал подачи соперников кивками. Вся наша жизнь – игра, и я играю хоть куда, кивая всем туда-сюда.
Признаюсь, каламбуры и шуточки – моя слабость. Обожаю поиграться словами. Стоит сострить, и все вокруг сразу расслабляются, закатывая глаза от услышанной шутки.