– И потому, армия Драконов, – заключил Остин, – Ранчо – наш враг.
– «Вражеские ворота внизу»[34], – добавил Люк, на что некоторые по непонятной мне причине закатили глаза.
На десерт мы заказали себе целый шоколадный чизкейк. К столу его подала половина персонала «Чизкейк Фэктори». Они хлопали в ладони и пели несколько видоизмененную песню «С днем рождения».
Чизкейк поставили перед Кэссиди. В сгустке взбитых сливок по центру торчала одна-единственная свеча. Кэссиди покраснела, осознав происходящее, но шутку оценила и приняла. Задув свечу, она пообещала сохранить ее в качестве сувенира, чтобы он напоминал ей о нашем ребячестве.
Оказалось, что подозрительно здоровенные спортивные сумки ребят забиты припасами для вечеринки. А именно: джином, виски и вином – изысканным спиртным, которое пили мои родители, а не дешевым пивом, наливаемым в пластиковые стаканчики на вечеринках старшеклассников. Были тут и колонки – блестящие и дорогущие, подключавшиеся к айпаду Остина, и тонизирующий напиток с лаймом, и тонкие ломтики сыра для гурманов, и французский багет – Фиби вытащила его из своего мини-кейса, безумно меня этим насмешив. Я не знал никого, кто бы в шестнадцать лет принес с собой на вечеринку французский хлеб.
Я не успел опомниться, как уже стоял посреди вечеринки. К нашему веселью присоединилась команда из школы Вентворт, принеся с собой бутылку итальянского вина. Кэссиди шепнула мне, что это шампанское для бедняков. Ребята учились в крохотной лос-анджелесской школе K-12[35] и казались старше и искушеннее в жизни, хотя среди них были десятиклассники.
Сэм играл роль бармена. Закатав рукава, наполнял пластиковые стаканчики для шампанского и стеклянные стаканы из ванной. Очевидно, он знал свое дело, бросаясь названиями коктейлей, сетуя, что у нас нет ликера «Сен-Жермен» и ворча на то, что Люк купил не тот вермут. Команда Вентворта – шесть человек, – переместившись на балкон, курила и попивала почти-шампанское.
Остин закрепил «айпад» и подключил к нему колонки.
– Пожелания будут? – спросил он.
– Дай нам почувствовать себя юными и печальными, – ответила Кэссиди, сидя на постели со скрещенными ногами. Она маленькими глотками пила что-то похожее на «Спрайт», но, видно, им не являвшееся.
Из колонок Остина послышались первые такты одной из чудовищных песен Бейонсе, и все застонали.
– Шучу! – Он включил Bon Iver.
Тоби передал мне виски со льдом, и я сделал осторожный глоток. Я не особый любитель выпивки, но играла приятная музыка, на гладильной доске лежал французский багет, и рядом сидела в своей школьной форме Кэссиди. Порядком подустав осторожничать, я осушил стакан одним махом.