Приняла решение спрятаться в магазине «24 часа» и наблюдать через стекло.
Не могу сказать, что я очень обиделась на него за опоздание, потому что с самого начала не рассматривала все это безобразие как свидание, просто думала, – вдруг у нас будет такой романтический вечер – сначала мы посидим в кафе, потом пойдём в Филармонию, и, может быть, он возьмёт меня за руку, как в пятом классе.
Чёрный «лэндровер» появился в шесть двадцать две. Я для приличия купила шоколадный батончик и, подождав ещё три минуты, направилась к машине.
– Выпьем кофе? – предложила я. – Где?
Андрей пожал плечами – где хотите.
В «Кофесоле» он заказал двойной «эспрессо», а я «капучино» и толстенький пирог с черникой (хотела ещё с малиной и пирожок с сыром, но постеснялась).
Только мы расположились за столиком и я улыбнулась Андрею светлой и задумчивой улыбкой, как в его кармане зазвонил телефон.
– Я тебе… (неразб.)… сказал, чтобы… ррр… – сердито рычал он. – А ты… ррр… (неразб.).
Я спокойно пила кофе и, не проявляя никакого нетерпения, ждала, когда же он решит свои наболевшие вопросы и мы начнём беседовать о том о сём.
Наконец Андрей закончил рычать, и я встрепенулась и сказала:
– А… – но телефон тут же зазвонил снова.
– У меня вагоны стоят!.. – тихим страшным голосом орал он. – Ты, твою мать…
Дальше опять неразборчиво, шёпотом, отвернувшись и прикрыв рот рукой, но я обо всем догадалась.
Я задумчиво курила и делала вид, как будто мы сто лет знакомы или даже мы семья: муж – бизнесмен – где присядет, там заодно и поработает, а жена – писательница и здесь, в кафе, наблюдает жизнь и раздумывает над сюжетом.
…Обидно мне, очень обидно! Андрей так и не сказал мне ни слова, а всё только другим своим знакомым… Зачем он тогда пригласил меня в Филармонию?
Решила, не буду обижаться, в конце концов, для настоящего мужчины вагоны важнее, чем я, к тому же я не глупенькая девочка и могу самостоятельно занять себя. Например, сейчас, пока он орёт в телефон, я могу подумать – женат ли он? Или нет?
Есть такой краб, у которого одна клешня деликатес, а другая так себе, ерунда. Охотники за крабами отрезают у него деликатесную клешню и бросают краба обратно в море. Этот краб-дурак прячется в укромном местечке и отращивает новую клешню. Нет, чтобы по-умному отсидеться – так он снова ловится, и охотники опять отрезают у него деликатесную клешню…
Вот так и я – с большим трудом отрастила новую клешню, и больше ни за что не поймаюсь. Я не какой-нибудь краб-дурак, чтобы ещё раз иметь дело с женой и фальшивой тёщей!
Как это печально, если он всё-таки женат… Это как будто тебе пять лет и ты тянешь лапку к кукле, а она чужая, тогда тянешь лапку к другой – и она чужая, не твоя, и эта, и эта… А где же тогда твоя?! То есть моя…