– Что он затеял? – Его журчащий говорок чем-то напомнил отцовский. – Только не говори, Фрэн, что по мне соскучился. – У него вырвался презрительный смешок.
– Мы ехали в Лидс, – сказал я.
Отец гневно сверкнул на меня глазами.
– Эй, что я тебе говорил в машине?!
– А что там, в Лидсе? – спросил старик.
– Для тебя – ничего интересного.
– Я не тебя спрашиваю, а его.
– Что за разговорчики – я тебе разрешал? Нет. Сядь. – Отец выдвинул из-за стола стул, толкнул по выложенному плиткой полу. – Папа, тебя ноги не держат. Колени отказывают?
Старик долго смотрел на него.
– Что тебе здесь надо, Фрэнсис?
– Садись – или я тебя сам усажу. Выбирай.
После секундного раздумья дедушка опустился на стул – нехотя, обиженно.
Отец тем временем расстегивал чехол.
– Так ты и не ответил, где патроны.
Из чехла он вынул ружье – коричневое, блестящее, как конский каштан. Увидев его, я охнул, но дедушка и глазом не моргнул.
– За вещами ты, папа, следишь, этого у тебя не отнять, – похвалил отец. И, полюбовавшись темным отполированным стволом, откинул его. Ствол переломился надвое. Отец достал из ранца два оранжевых патрона, вставил в ружье – с полным безразличием, будто батарейки в пульте менял, – и защелкнул ствол. И, целясь старику прямо в лоб, рявкнул:
– Где патроны?
– Хоть застрели меня, не скажу.
– Дело твое.
Старик задрал голову. Пошарив по столу, нащупал коробку сигар и зажигалку. Ногтем большого пальца откинул крышку – совсем как отец. Только отец никогда не прикрывал ладонью пламя зажигалки. Облачко дыма затуманило его лицо, в кухне запахло сбежавшим кофе.
– Хочешь? – предложил старик.
Отец опустил ружье, уперся прикладом в ботинок. Схватил коробку, прикарманил и, вытащив изо рта у старика сигару, затянулся.
– Где патроны? – повторил он, выпуская дым.
Старик посмотрел на меня с неподдельной жалостью.
– Когда-нибудь, – сказал он, сползая на краешек стула, – когда-нибудь, надеюсь, мы с тобой познакомимся как следует. По опыту знаю, если твоего отца нет рядом, то и дышится легче.
– Здесь я с тобой соглашусь, – поддакнул отец. – Говори, где патроны, а не то весь дом переверну! – Он снова вскинул ружье, держа в содранных пальцах сигару. Дуло почти касалось щеки старика.
Я что-то забормотал, зашмыгал носом.
– А на что они тебе? – спросил старик. – Двух тебе мало, я понял.
Отец невозмутимо попыхивал сигарой.
– Вот твое слабое место, Фрэн. Любую свою задумку ты считаешь удачной.
– Да неужели?
– Пожалуй, так.
– Нашел время меня поучать! Как тебе на стуле сидится, удобно?
– Не очень.
– Что ж, придется привыкнуть.
Старик повернулся ко мне с усмешкой: