– Когда я впервые увидел тебя на утёсе я был ослеплён, ошеломлён твоей неповторимостью, ты была ни на кого не похожа. Я полюбил в тебе всё, даже то, что отличает тебя от людей – ты всегда отстаиваешь своё мнение, не отводишь глаз и рассчитываешь на взаимность. Я просто запамятовал, что моя жена – не простая женщина.
– Так неужели ради любви нельзя поступиться гордыней? – взмолилась она, всей душой надеясь на его согласие. – Подумай! Я уверена, мы ещё можем быть счастливы.
– Я хоть и не так уверен, – вздохнул Леви, – но хочу попытаться.
Она рванулась к нему, барьер между ними рухнул, и хотя особого счастья пока не ощущалось, она надеялась, что всё ещё впереди. Просто к нему нужно стремиться сообща.
– Я напишу Барнуму, – повторил Леви. – После Чарльстона всё это закончится.
Первым тревожным знаком была передовица в «Чарльстонском курьере». В то время она не казалась предвестницей беды, позже размышлял Леви, потому что отзыв о выставке был, в целом, лестный.
«Пытливым и интересующимся естествознанием будет также небезынтересно ознакомиться с нерукотворными диковинами… самая любопытная из которых – фиджийская красавица, русалка, прежде встречавшаяся только в волшебных сказках», – вслух зачитал Леви.
– Тебя назвали красавицей.
Амелия пожала плечами.
– С этим, наверняка, мало кто согласится, но Барнум будет счастлив, если статья привлечёт на выставку больше людей.
Леви продолжил.
– «Мы, конечно не можем ручаться, что это чудо природы настоящее, не имея возможности исследовать его научными методами, но стоит отметить, что нам было позволено изучить его, насколько это возможно на вид и на ощупь, и ежели содержится в нём какой обман, раскрыть его сими средствами не удаётся».
Амелия нахмурилась.
– Опять враньё. Меня никто не касался, да и кто бы такое позволил! К аквариуму даже близко никого не подпускают.
– Он просто старается убедить сомневающихся в существовании русалки прийти на выставку, – объяснил Леви. – И пытается подвести хоть какое-нибудь научное обоснование, а ещё набивает себе цену, мол, для редактора газеты сделали исключение.
– Неужели ещё кто-то сомневается в том, что я настоящая русалка? – изумилась Амелия. – Уж в этом-то ни у кого из зрителей сомнений остаться не должно. Просто не верится, что после представления люди всё ещё видят в этом обман.
– Мы так давно выступаем, что я об этом даже не задумывался, – нахмурился Леви. – Возможно, жители Чарльстона более недоверчивы, чем их северные соседи.
– Пусть лучше сомневаются, чем обвиняют во всех смертных грехах, – решила Амелия. Потом со вздохом взяла Леви за руку. – Скорей бы закончился весь этот балаган.