«Карибская русалка? Бермудская? Нет». Ничего, он что-нибудь придумает, в конце концов. Его русалка будет чудом, какого еще не видел мир.
Другие вопросы тоже ждали решения. Для выступлений девушки понадобится довольно большой аквариум. Она хоть и тощая, но покрупнее золотой рыбки, так что аквариум должен быть просторным, чтобы было где развернуться. Конечно, это обойдется в кругленькую сумму, потому что придется делать аквариум на заказ.
А как обставить сам трюк с «превращением»? Нужен какой-то отвлекающий манёвр. Никто, даже самая доверчивая публика, не купится на то, что девушка – русалка, если сначала не увидят её на двух ногах.
Барнум немного разбирался в уловках фокусников. Когда-то он колесил по стране с представлением «Большой музыкальный театр естествознания», и там выступал один фокусник Джо Пентланд. Барнум наблюдал, как тот оттачивает своё мастерство на репетициях, и знал об отверстиях в полу, откуда предметы попадали в цилиндр, и ловкости рук, благодаря которой казалось, что монета исчезает и появляется снова.
Однажды Барнуму даже пришлось подменить сбежавшего накануне выступления помощника фокусника, и он до сих пор старался забыть о том, что из этого вышло – откуда ему было знать, что белки кусаются? Пентланд сто раз доставал белку из шляпы безо всяких происшествий.
Несмотря на позорный провал, – Барнум взвизгнул от боли, опрокинул стол и устроил такой переполох, что зрители потребовали вернуть деньги, – он достаточно знал о пологах и ширмах, чтобы соорудить нечто подобное и убедить публику в том, что русалка настоящая.
Пожалуй, даже Мозес останется доволен, если его старую мумию выставить в центре отдельной экспозиции о якобы научном исследовании происхождения русалок.
Но прежде всего нужно подготовить публику, подогреть интерес. Барнум строил планы в опустевшем музее за своим рабочим столом, и тишину нарушал лишь скрип пера по бумаге. Если всё хорошенько продумать, деньги просто посыплются с неба.
На русалке он сколотит целое состояние. Чутьё его еще никогда не обманывало.
* * *
Амелия никогда не ночевала так далеко от океана, что не было слышно даже шума прибоя. В тесной комнате для гостей, куда её определила Черити, единственное окошко было таким маленьким, что почти не пропускало воздух. Даже открыть его оказалось не так-то просто, казалось, к нему ещё ни разу не прикасались. Черити опасалась открытых окон, и её вполне устраивало целыми днями сидеть в духоте.
Океаном из окошка ничуть не веяло, ни малейшего намёка на морскую соль. По улице и днём и ночью сновали люди, слышался несмолкающий стук копыт или каблуков по булыжной мостовой. В комнату проникла вездесущая вонь от свиней и лошадиного навоза, и Амелия с досадой захлопнула окошко. Ну как можно жить в таком месте, где нет ничего кроме зданий, скота и других людей – кругом несметные, бесчисленные толпы людей, от которых никуда не деться!