Амелия испуганно нахмурилась после этой тирады и вопросительно взглянула на Леви.
Для Леви же такая сентиментальность Барнума оказалась полной неожиданностью. Обычно все обвинения в свой адрес Барнум пропускал мимо ушей, и Леви был уверен, что мнение окружающих ему безразлично. По крайней мере так он себя вёл.
Амелия всё ещё выжидательно смотрела на него, и он пообещал, что объяснит как-нибудь в другой раз.
– Не пойму я, зачем столько врать.
– Да не ложь это. Ну, не совсем, – объяснял Леви. – Считайте, что это как бы сказка про одного естествоиспытателя из Лондона и русалку с Фиджи. Если рассказать, что я поймал вас в сети на краю света и привёз сюда, получится гораздо интересней.
– Я же не рыба, мистер Лайман, – начала раздражаться Амелия. – Не животное. И в вашей сказке всё неправда, так почему в неё должны поверить?
– Потому что мы заставим их поверить, – нетерпеливо сказал Барнум. – Своди-ка девушку на спектакль, чтобы она поняла.
Леви просиял от радости, ведь у него появится столько возможностей подержать Амелию за руку, угостить лимонадом, а может, даже в кои-то веки поболтать на отвлечённые темы и не оконфузиться.
Но Черити даже слушать не захотела ни о каких прогулках Амелии с Леви наедине. И даже тот факт, что Амелия не юная девушка, а вдова, для неё никакой роли не играл.
Несмотря на некоторую подозрительность, у Черити возникло парадоксальное стремление оберегать русалочью честь.
С точки зрения Черити Амелия в её доме была гостьей, а, следовательно, была как бы на её попечении.
– Даже не мечтай, Леви Лайман, разгуливать по городу с этой юной леди без сопровождения.
Сей указ был провозглашён, когда все собрались в гостиной Барнума. Амелия позволила Кэролайн учить ее играть в криббидж, в который девочка определённо играть не умела. Карты лежали в куче на столе, а Кэролайн набирала очки по каким-то загадочным, видимо, придуманным на ходу правилам.
Услышав сердитую реплику Черити, Амелия подняла глаза и по своему обыкновению невозмутимо и неспешно заметила:
– Я уж давно не молода.
– Да что вы такое говорите? Вам ведь ещё далеко до средних лет, это же очевидно, – возразила Черити.
– Внешность обманчива, – мягко ответила Амелия. – Я старею иначе, чем вы.
– Сколько вам лет? – спросил Леви.
Амелия пожала плечами.
– Не могу сказать точно. Для меня время течёт иначе, чем для людей, но с Джеком я прожила, наверное, лет тридцать-сорок, да ещё с десяток после, если не больше.
Леви быстро посчитал в уме, что если ей, скажем, было девятнадцать или двадцать, когда они вышла замуж за Джека Дугласа, то сейчас ей могло быть за семьдесят.