Барнум открыл рот, наверняка, чтобы возразить ей, но Леви поднял руку.
– Не знаю пока про танцовщиц, когда мы переберемся в музей, но тут, в концертном зале, они ни к чему. Здесь мы проводим научную презентацию. Я как бы учёный из Лондона. Если мы превратим это в балаган, народ может не поверить своим глазам, когда Амелия превратится в русалку.
– Куда они денутся, – возразил Барнум. – Когда сами увидят, какие могут быть сомнения?
– Если перестараться пускать пыль в глаза, – терпеливо пояснил Леви, – они решат, что превращение – ещё один трюк.
– Наверное, тут ты прав, – согласился Барнум, покусывая кончик незажжённой сигары. – Ладно, оставим пока танцовщиц. Пока.
Последнее замечание явно предназначалось для Амелии.
– Мне все равно, когда и где вы решите устроить танцы, я в них не участвую, – отрезала она.
– Вы дали согласие на выступление, – заявил Барнум.
– Я согласилась выступать русалкой, а не танцовщицей. В моем контракте ничего про танцы не написано.
Барнум мрачно посмотрел на Леви, словно этот промах случился по его вине.
– Пойду-ка проверю, как идут работы с проклятым аквариумом, – сказал Барнум, переведя угрюмый взгляд на Амелию.
– Русалку без воды не покажешь, – отозвалась она.
Барнум пробормотал что-то невнятное и вышел из комнаты, про себя меча громы и молнии.
– Не беспокойтесь из-за него, – сказал Леви.
– И не думаю, – сказала Амелия.
– Я хотел сказать, не принимайте все это близко к сердцу, – пояснил Леви.
– Ни за что, – сказала Амелия. – Мистер Барнум привык, что все ему подчиняются. Но со мной так не выйдет.
Она помолчала и тут ей пришло в голову, что было бы вполне уместно поблагодарить Леви за то, что вступился за неё перед Барнумом.
– Я вам очень благодарна за помощь, мистер Лайман. Мне бы и в голову не пришло, что танцовщицы только вызовут лишние подозрения в обмане.
При официальном обращении в его глазах, как обычно, промелькнула печаль, но у неё язык не поворачивался назвать его по имени, дать ему повод излить свои чувства.
– Беда Барнума в том, что он хватается за всё подряд, но никогда не утруждается продумыванием мелочей, – сказал Леви. – И я с радостью помогу вам, миссис Дуглас. Мне это только приятно.
Тут он осёкся, хотя хотел бы сказать больше – лицо явственно выдавало страстное желание быть с ней рядом и какую-то надежду.
– Всего доброго, мистер Лайман, – попрощалась Амелия и неторопливо направилась к себе в комнату.
Это не было проявлением малодушия, но она не хотела замечать желания в его сердце. Ни к чему это, одно только горе принесёт, ведь ей придется отказать, какие бы предложения она не услышала и ранить его лучшие чувства. Обстановка и так была нервозной из-за подозрений Черити, претензий Барнума и собственных метаний Амелии по поводу дальнейших действий.