– А тут ещё, – продолжала Черити, – Кэролайн хочет увидеть ваше превращение, или как вы это называете. Я боюсь пускать её на выставку, когда на улице такая толпа. Тейлор говорит, что народ всё прибывает, и мне не хочется подвергать дочь опасности.
– Черити, никакой опасности не будет, – заверил Леви.
– Ну как можно предугадать, Леви? В самый первый день, когда эта женщина вышла на сцену, другую затоптали насмерть.
– Барнум нанял охрану… – начал Леви.
– Да, знаю я об этих бандитах Тейлора. Даже думать не хочу, где он их набрал. Стоит только выйти на улицу, так и зыркают на меня, как на преступницу.
Амелия удивилась, что Черити вообще выходит из дома. Она, казалось, не покидала здания, кроме как с редкими послеобеденными визитами.
– По-моему, Кэролайн там будет в полной безопасности, – продолжал Леви. – За день в музее наверняка побывает множество детей, и Барнум всё так здорово организовал, что ринуться толпой к аквариуму, как в первый раз, не будет никакой возможности.
Амелия заметила, что раньше Леви называл приятеля «Тейлором», как и Черити, но с некоторых пор стал звать его только «Барнумом». Мелочь, конечно, но, кажется, Леви мало-помалу разочаровывается в Барнуме, это заметно хотя бы по обращению.
– И всё-таки я бы хотела попросить миссис Дуглас продемонстрировать этот трюк для Кэролайн до официального открытия представления.
Амелия не то чтобы разозлилась от такого названия своего превращения, но ощутила нечто подобное. Пришлось себе напомнить, что Черити так и не поверила тому, о чём писали во всех газетах, она была из тех, кто верит лишь собственным глазам.
– Хорошо, – согласилась Амелия прежде, чем Леви успел вмешаться. – Сделаем это для Кэролайн.
Черити благодарно кивнула, и тут кухарка внесла завтрак.
* * *
Леви с удивлением обнаружил, что нервничает сильнее, чем в день премьеры в Концертном зале.
Может быть, потому что теперь от него мало что зависело. В роли доктора Гриффина он начинал представление, отвечал на вопросы публики, беседовал с репортерами. Он мог прервать выступление, если замечал, что Амелии оно надоело.
Теперь, когда Амелия будет выступать в музейном зале, он не сможет ничем помочь. Более того, с завтрашнего дня «доктор Гриффин» прекратит своё существование. Оставив русалку на попечении Ф. Т. Барнума, доктор Гриффин сбреет бороду, сделает короткую стрижку, облачится в неброский коричневый костюм и станет снова простым Леви Лайманом.
А простому Леви Лайману нечего вертеться вокруг русалки весь день, как сейчас. Барнум потребовал, чтобы он на какое-то время скрылся с глаз, поэтому Леви приговорён не высовывать носа из квартиры неделю-другую, дабы люди не признали в нём доктора Гриффина.