Честно. Они летели вот на столько мне от носа.
Ну, когда их опять развернуло и таким водоворотом потащило от нас.
Знаете, они вот настолько промелькнули от меня.
Ну, в общем, я реально видел, в чем перемазаны стекла.
Знаете, я сейчас говорю, будто мимо нас летал один автобус.
Нет. Там в водовороте, мне тогда казалось, мотало пол-площади.
Брусчатка, камни, стекло, железо, люди, кони... или коней не было... там сложно было различить...
И все это кидало, крутило, и вертело. Все - в пыли. Ну... не только в пыли.
И все вот так размазывало и смазывало, будто... не знаю. Будто кто-то кисточкой это стирал и рисовал заново.
И вот тогда грохота было до... много, в общем.
И все это на фоне церкви... и я тогда не понял, что с ней стало.
Да я тогда вообще ничего не понял.
По-моему, я тогда свалился в обморок.
Обморок был не так чтобы особо долгим.
Пыли вокруг почти не было. Я закашлялся, протер лицо ладонью. На лице осталась кровь - при падении я сорвал об асфальт кожу.
- Божечки, - бормотал кто-то рядом. - Божечки-божечки-божечки.
Я попытался сесть.
Зря я это сделал.
Какая-то тварь от души пнула меня в грудь. Асфальт заехал по затылку так, что я матюгнулся. Глаза заволокло слезами. Я проморгался и уставился в...
Ой. Ой. Ой-ей-ей.
ОЙ.
Что-то гудело на разные голоса. Низко и утробно, будто ревело целое стадо быков.
- Ой, твою мать, - щекастая шатенка сидела, поджав колени к груди, и смотрела вокруг остановившимися глазами. Легкий теплый ветер трепал ее волосы.
Было темно. Нет, не полная темнота. Просто такой сумрак, словно при плохой погоде. Пасмурно.
- Эй. Эй! Прошу прощения, ты живой?!
Я посмотрел куда-то сквозь ветки кустов. Не, вы не поверите, но эта клумба не то что уцелела - с нее ни листика не сорвало.
А вот фонарный столб рядом с ней - вывернуло из асфальта с корнем.
В клумбе, прямо среди веток, полусидела долговязая девушка с длинным лошадиным лицом. Покрытым грязью и царапинами.
- Я тебя знаю, - сказал я ей отрешенно. - Ты из Мурманска. Нас знакомили в аэропорту. Тебя зовут Катя.
- Надо же, - отозвалась та. Ее голос звучал как-то уж чересчур спокойно. - А я думала, Маша.
Я посмотрел мимо МашиКати, мимо высокой пятиэтажки, мимо автомобилей - расхреначенных в хлам и вполне себе целых.
Посмотрел в аквамариновую пропасть. Чуть поднял голову... хотел. Что-то мягко и ласково пихнуло в затылок, будто невесомой подушкой, не давая нормально выпрявить шею. Я как-то извернулся, покосился на церковь.
Ну, эту штуку за площадью. В форме штопора. Который еще так прикольно растянули и обмотали вокруг площади.