А что дальше? Я присел у тела Наумова, вынул из внутреннего кармана его пиджака бумажник и разочарованно скривился — тысяч пять максимум. Не, так-то понятно, что наличностью сейчас мало пользуются, всё больше картами, но ведь убитый был богатым человеком! Мог бы и побольше с собой носить!
— Где хозяева наличность держат?.. — покосился на мертвецов и поправился. — Держали?
Такого телохранитель не ожидал. Изогнул брови, как бы спрашивая — серьёзно? Ты собираешься после убийства четырёх человек ещё и дом обнести? И настолько естественно был задан этот непроизнесённый вопрос, что я машинально начал оправдываться.
— Я же в бегах. Деньги пригодятся.
Вот что за рохля?! По щекам бы надавать, идиоту! Ты чего перед ним распелся? Тебе его одобрение, что ли, нужно? Вот он сейчас почувствует слабину, да и попробует к стволу потянуться!
Но Палыч оказался умным мужиком. Может, он раньше и не видел таких, как я, но в стрессовых ситуациях точно умел себя вести. Вместо попытки напасть, он, наконец, спросил:
— Ты кто такой, парень?
Я бы тоже хотел знать ответ на этот вопрос! Пожал плечами и неожиданно честно ответил:
— Я не знаю, Палыч. Кто-то меня таким сделал, но я этого не помню.
Он кивнул, принимая ответ. И, не углубляясь в подробности, перешёл к сути:
— И как сына Наумова завалил не помнишь?
— Нет. А ты видел?
Он ненадолго замялся, решая, продолжать этот странный разговор или нет. Сначала, насколько я мог судить, телохранитель намеревался пожать плечами и ответить отрицательно, но потом его взгляд сместился на беззвучно рыдающую Люсю, прилипшую ко мне, как перепуганный ребенок, и мужик ответил:
— Только на записи. Полиции и журналистам мы самую концовку отдали, где ты в него стреляешь уже.
— А до этого что было?
Странный выходил разговор. Гараж, залитый холодным электрическим светом, пять тел на полу, четверо из которых мертвы, помятый парень, прижимающий к себе девчонку, и телохранитель, лишившийся работы.
— До этого он тебя бил.
С его слов выходила такая картинка: Козырь сагрился на бомжа. В смысле, на меня, который выглядел как бомж. Учитывая срач, который я застал в своей квартире, сомнений это не вызывало.
— Тебе было плохо. Ты то ли рыгал, то ли сердце прихватило, на записи не очень понятно. Стоял внаклонку, рукой на капот его машины опирался. А он из кабака вышел. Увидел такое и начал тебя пинать. Какое-то время ты не сопротивлялся, лежал просто. А Егор распалялся. Достал пистолет...
Ну, значит, я был прав, вот откуда ствол, из которого я Козыря завалил.
— Он бы вряд ли стал стрелять, — зачем-то пустился в оправдания Палыч. — Помахал бы, пнул тебя ещё пару раз и уехал. Но ты вдруг поднялся, непонятно как забрал у него ствол... Некоторое время крутил его в руках, как будто не понимая, что это. А потом несколько раз выстрелил.