У Хаслера было скверно на душе. Из-за сердца он остаток ночи провел без сна, и, как всегда после перенапряжения, у него болела культя. Но самое неприятное чувство вызывала мысль о предстоящем разговоре с Карлом, на который он решился ночью, хотя понимал, что было бы лучше переждать несколько дней. Еще больше убедился он в этом, когда увидел их обоих, сидящих рядом и спорящих как ни в чем не бывало. Он испытывал неправедную, неразумную злость против Карла, втянувшего его в эту историю.
Оснований для злости у Хаслера было достаточно. И достойно удивления, что он сумел подавить ее, выжидая конца перебранки этих двоих, и даже оказался способным оценить точность аргументов коллеги Бродер. И если потом (наедине с Эрпом) он не нашел обычно свойственного ему добродушного тона, кто его за это осудит!
Карл лучше владел собой. «Исповедь, отпущение грехов или сразу анафема? Что сейчас будет?» — поинтересовался он, но Хаслер раздраженно отмахнулся и грубо напрямик спросил: «Ты твердо решил угробить свой авторитет? Всем все известно про вас». — «Только не мне», — ответил Карл, что Хаслер понял неправильно. «Из переходного возраста ты как будто уже вышел!» — «В чем ты меня упрекаешь?» — «Во-первых, ты обманываешь свою жену». — «Это тебя не касается». — «Ты так думаешь, товарищ Эрп?» — «А во-вторых?» — «Никаких во-вторых, одно связано с другим. Ты пренебрегаешь своими обязанностями руководителя». — «Ты хочешь сказать: злоупотребляю своими правами. Но ведь и ты, в конце концов, согласился с моим решением в пользу Бродер». — «Потому что не знал, что между вами происходит». — «И теперь ты вдруг счел решение ошибочным?» — «При таких обстоятельствах — конечно». — «Стало быть, ты понимаешь, что она больше подходит?» — «Даже если бы она подходила в десять раз больше, при таких обстоятельствах нельзя принимать решение в ее пользу». — «На этот счет у меня другое мнение». — «В таком случае вопрос следует передать на рассмотрение в вышестоящие инстанции». — «Итак, ты угрожаешь, вместо того чтобы убеждать». — «Я хочу тебе помочь. Что будет дальше? Тут уж ничего не скроешь, Крач об этом позаботится. Есть только один способ, ничем не жертвуя, уладить все: откровенность. Ты объяснишь коллегам, что слухи не соответствуют истинному положению вещей». — «Этого я не могу». — «Сможешь, если образумишься». — «Образумиться — значит быть нравственным, чистым, порядочным, верно? Но так ли это было бы в данном случае, вот в чем суть». — «Другой возможности избежать скандала нет, а он повлечет за собой жертвы». — «Без сомнения. Но ты никак не можешь понять, что для меня дело не в том, чтобы избежать скандала, а в большем». — «Значит, дело зашло так далеко?» — «Да, так далеко». — «Но чем, боже ты мой, все это кончится?» — «Дай мне время». — «Охотно, если бы это зависело от меня. Но боюсь, от меня ничего не зависит». — «Я постараюсь избегать всего, что может дать пищу сплетням». — «Если бы училище и отдел кадров не были уже поставлены в известность, я постарался бы изменить решение, принятое в пользу Бродер». — «Этого я не допущу, скорее сам уйду». — «К счастью, этот вопрос будешь решать не ты». — «Прошу тебя, дай мне время!» — «Оно нужно тебе для себя?» — «Да». — «Хорошо. Но когда будешь думать, вспомни о детях». — «Приятного аппетита!» — «Приятного аппетита!» — «Приятного аппетита!» — «Приятного аппетита!» — «Приятного аппетита!»