Они вышли на солнечный свет и вдохнули ароматный воздух.
– Каждый раз, когда я бываю за городом, я думаю, как хорошо жить там. – Адриенна скользнула на заднее сиденье машины и села рядом с матерью. – А когда возвращаюсь в Нью-Йорк, то не могу понять, как можно жить в другом месте. Я полюбила этот город с первого дня.
– Селеста ждет нас? – спросила Фиби.
– Она сказала, что придет попозже. Репетирует новую пьесу.
Фиби, стараясь сфокусировать взгляд на лице Адриенны, заморгала. Ее маленькая девочка стала совсем взрослой. Сейчас они всего лишь ехал и домой, а не убегали от Абду. Никто не посмеет тронуть ее дочь. Никто никогда больше не обидит ее.
– Я так рада, что Селеста была рядом с тобой, пока… пока я неважно себя чувствовала.
Фиби выглянула из окна машины. Адриенна была права: день прекрасный. Может быть, самый прекрасный в ее жизни. Она поцеловала дочь.
– По правде говоря, никогда в жизни не чувствовала себя лучше. Не могу дождаться, когда можно будет снова начать работать.
– Мама…
Фиби почувствовала, как в ее вены хлынул поток адреналина – он пенился, шипел пузырьками, как шампанское.
– Пожалуйста, не говори, что мне надо отдохнуть. Я уже отдохнула. Мне нужен хороший сценарий. – Она сцепила пальцы рук, уверенная в том, что ей непременно предложат ведущую роль. – Пора теперь мне позаботиться о своей девочке. Как только станет известно, что я свободна, посыплются предложения. Не беспокойся.
Похоже было, что Фиби не может сдержать потока слов. Она была очень оживлена и абсолютно уверена в том, что ее ждут новые роли, продюсеры, мечтающие пригласить ее отобедать с ними, путешествия, которые они с Адриенной совершат вместе. Адриенне было знакомо это состояние матери. Она говорила о планах, которым никогда не суждено сбыться. Все это были симптомы болезни, уже знакомые дочери, как и состояние ее глубокой депрессии. Но после того как девушка видела мать такой несчастной, она и не думала пытаться разубедить ее и лишить иллюзий.
– Мне была ненавистна мысль, что ты осталась совсем одна, – говорила Фиби, когда они входили в квартиру.
– Да Селеста ночевала здесь чаще, чем дома. Она вполне серьезно восприняла твою просьбу опекать меня.
– Я знала, что могу на нее положиться.
– Как хорошо, что ты снова дома.
– Детка. – Фиби заключила лицо дочери в ладони и слегка отстранилась. – Нет, ты больше не ребенок. Сегодня тебе исполнилось восемнадцать. Я не забыла. Пока у меня еще не было возможности сделать тебе подарок, но я…
– Но ты его сделала, и он мне нравится. Хочешь посмотреть на него?
Обрадованная оживлением в глазах дочери, Фиби сказала: