— Ну, что скажешь? — спросил Мейсон Деллу, когда они дочитали последнее.
— На меня он произвел впечатление славного парня! — уверенно произнесла она. — Похоже, что он совсем неопытен в амурных делах.
— Почему ты так думаешь?
— Судя по тому, как он ей пишет о своих чувствах… Ну, я не знаю. Он же влюблен в нее без памяти, вот и все. Наивный идеалист. Он никогда не будет с ней счастлив. Ван Ньюис был прав, это стало бы настоящей трагедией, но не для нее, а для него.
— Давай послушаем, что он сам скажет по этому поводу.
— Как это?
— Позвоним ему домой… Ехать в Сан-Франциско для личной беседы нет времени, да это может оказаться бесцельным. А все же надо опередить полицию и послушать мистера Дугласа Бур-велла.
Они позвонили ему по междугородной связи в одном из отелей. В столь поздний час их соединили почти сразу же, но в ответ на свой запрос Мейсон услышал, что мистер Дуглас Бурвелл уехал из города на несколько дней.
— Вы не подскажете, где бы его можно было разыскать по телефону?
— Если желаете, поговорите с клерком в отеле. Мы же можем сообщить только то, что его нет в городе.
— Благодарю! — сказал Мейсон, потом прошептал: — Могу поспорить, он в Лос-Анджелесе! А ты как думаешь?
Но тут в трубке раздался мужской голос:
— Алло?
Мейсон объяснил:
— Я пытаюсь связаться с мистером Дугласом Бурвеллом. Дело крайне важное.
— Вы ведь звоните из Лос-Анджелеса, не так ли?
— Да.
— Так он там, у вас.
— Не могли бы вы мне подсказать, где его искать?
— В отеле «Клеймор».
— Это в двух кварталах отсюда, — сказала Делла и поспешно добавила, заметив, что Мейсон колеблется: — Если я сейчас поеду домой, мне все равно не уснуть.
— Ты должна научиться держать себя в руках, не приходить в такое волнение из-за каждого дела! — сердито заметил адвокат.
— Не будем спорить! Зачем напрасно тратить время? Поехали!
Дуглас Бурвелл оказался высоким малым лет тридцати с широкими скулами, большими темными глазами и довольно болезненной внешностью. Под глазами у него были черные круги, вьющиеся волосы были всклокочены, а пепельница возле кресла' — переполнена выкуренными лишь до половины сигаретами.
По его голосу можно было судить, до чего же он взволнован, а его манеры были полной противоположностью сердечному гостеприимству Харри Ван Ньюиса.
— Ну, в чем дело? — бросил он отрывисто.
Мейсон, придирчиво осмотрев его и как бы оценив, сразу же приступил к делу, не тратя времени на предварительную беседу:
— Я хочу задать вам несколько вопросов, мистер Бурвелл, о миссис Милфилд.
Если бы адвокат без предупреждения нанес ему удар в солнечное сплетение, его реакция не могла бы быть более красноречивой. Он страшно смутился и растерялся.