— Они поверили?
— Да, похоже, я их совсем не интересовала. Их интересовала Маджи, и они все выясняли о ее ножках. Они хотели знать, слышала ли я когда-нибудь, что ее называли «девушкой со счастливыми ножками».
— И что вы им ответили?
— Да, конечно.
— Они не знали, что вы победили на конкурсе в Паркер-Сити?
— Нет, они обо мне фактически ничего не знают. Они спросили, насколько накоротке я знакома с Фрэнком Пэттоном. Я ответила, что не так, чтобы очень; познакомилась с ним через Маджи, и мне нужно было идти к нему на встречу с Маджи — у Пэттона была для нас работа, и я, мол, не пойду туда просто так, без повода… Они сказали, что я и в самом деле не пойду туда, поскольку Пэттон мертв. И во все глаза смотрели на меня: как я среагирую.
— Ну и как вы среагировали?
— Довольно спокойно сказала, что и не удивительно: слышала о его слабом сердце, да еще он вел довольно бурную жизнь… Тут полицейские сказали, что его убили; я так и застыла, прошептала: «О Господи» — и опустилась на кровать. Потом вытаращила глаза и бормочу: «Подумать только, я же с ним встречалась утром. О Господи, что было бы, если б я не знала об этом и пришла к нему?»
— А они?
— Осмотрели все вокруг и ушли.
— На вас было белое пальто и шляпа?
— Да.
Перри Мейсон похаживал по застеленному ковром полу, засунув большие пальцы в проймы жилета, о чем-то размышляя.
Тэльма Бэлл была в кимоно, наспех надетом поверх ночной сорочки.
— У меня ноги замерзли, — пожаловалась она, посмотрев на свои босые ноги. — Пойду обуюсь.
— Идите оденьтесь, — повернулся в ее сторону Перри Мейсон.
— Зачем? — удивилась девушка.
— Так надо.
— То есть?..
— Для полиции.
— Но я не хочу!..
— Было бы лучше встретить их все-таки одетой посерьезнее.
— Вы шутите! Все это может плохо кончиться для меня!
— Но ведь у вас есть алиби, не так ли?
— Так, — тихо сказала она, явно колеблясь.
— Ну, тогда должно быть все в порядке.
— Но если у меня алиби, почему я должна уходить?
— Я думаю, было бы лучше.
— Вы хотите сказать, и для Маджери так будет лучше?..
— Возможно.
— Ну, тогда оденусь. Я все сделаю для нее.
Она включила настольную лампу у изголовья кровати и затянула потуже кимоно.
— Когда мне нужно идти?
— Прямо сейчас, как только вы оденетесь.
— Куда?
— Куда-нибудь…
— Это что-нибудь меняет?
— Думаю, да.
— Вы собираетесь спровадить меня в какое-нибудь местечко?
— Да.
— Зачем?
— Я бы хотел кое-что установить.
— Вы говорили с Маджи? — спросила она, подняв на него огромные невинные глаза.
— А вы? — спросил Перри Мейсон.
— Нет, — сказала она, немного удивившись, — разумеется, нет.
Перри Мейсон вдруг остановился и, выпрямившись, широко расставив ноги и воинственно выдвинув челюсть, посмотрел на нее с мрачным торжеством.