Алексей Булатов, обращение к новому выпуску волшебников
Ничего еще не кончено. Эта мысль пришла в голову Умову еще до того, как топор Богдана отрубил первую голову. Лес напомнил о себе: что-то зашуршало вдалеке за деревьями. Сколько у них еще времени? Час, два, хорошо, если три. Потом действие зелья кончится, и на них навалится чудовищная усталость: неизбежная расплата за прилив сил. О том, что будет, если они за это время не дойдут до башни, даже не хотелось думать. Нервничать уже поздно. Чудовище убито, осталось только взять необходимое и уйти живыми.
Огненный палец продолжал слабо мерцать, когда дракон затих. Он продолжал мерцать, когда волшебники начали аккуратно пилить чешую на лапе. И даже когда Умов поднял его в руке, по нему все еще пробегали бледно-желтые искры. О таких вещах все трое только читали; на их счастье, книги подробно описывали, что и как надо делать с такой находкой. Они работали быстро, уверенно, в точности выполняя наставления из учебников.
Пути до башни Умов почти не запомнил. Быстрый марш и мельтешение теней вокруг слились в одну кашу. В памяти отпечатался только один момент, когда откуда-то сзади донесся протяжный вой, очень похожий на хохот. Казалось, неизвестная тварь потешается над ними, не рискуя показаться на глаза. Что это было за существо — охотники так и не увидели: до башни они дошли без боя.
Гости появились с наступлением темноты. Люди узнали о них еще до того, как смогли что-то услышать и увидеть. Ярче засиял пробник. Нагрелись пентаграммы. Наконец, вокруг повисла мертвая тишина: затаились вся лесная мелочь, еще не сбежавшая из этого проклятого места. И в этой тишине прозвучал знакомый вой. Через брешь в стене Умов видел на опушке что-то большое, темное, косматое и двуногое. Существо стояло, вытянув длинную шею. По всей видимости, оно разглядывало башню и принюхивалось, но не рисковало выйти на открытое пространство.
Если на поляне время утекало, как песок сквозь пальцы, то ночью в башне оно тянулось, как патока. Незнакомая им тварь бродила вокруг. То она выходила из-за деревьев и подолгу таращилась на постройку. То она принималась выть. Но чудовище, выглядевшее как насмешка и над зверем, и над человеком, не рисковало связываться с людьми, только что убившими дракона. За невидимую границу оно так и не шагнуло. В конце концов, люди привыкли и к этому. Умов устал настолько, что задремал даже под вой.
Тварь ушла только под самое утро, когда звезды начали гаснуть. Умов в это время бдил и видел, как массивная туша в одно мгновение развернулась и скрылась в чаще, издав на прощание особенно громкий вопль. Пробник погас в тот же самый миг, когда солнце появилось за горизонтом. Собирались они быстро. Шли еще быстрее. Но на этот раз никто их не преследовал. Скорее всего, запах смерти и страха от голов дракона оказался сильнее аромата человечины.