— А как насчет заработков?
— Какое-то время она неплохо справлялась, но потом все опять пошло как раньше. Сейчас дела не очень-то хороши. Но ты бы лучше спросил ее саму.
— А ты так и стучала, не отрываясь, на своей машинке все время, пока меня здесь не было?
— Ну конечно нет, — засмеялась она. — Только восемь часов в день.
— Похоже, ты тоже любишь, чтобы все шло как раньше. Я думал, что ты уйдешь отсюда и устроишься на авиационный завод.
— Ты что, не получал моих писем?
— Получал, но ты ничего не писала о том, что остаешься на этой работе.
— Я не думала, что об этом стоит писать.
— Почему?
Она отвела глаза:
— На знаю. Наверное, это был мой вклад в общее дело.
— Преданность работе?
— Не столько работе, — сказала она, — сколько… Ох, я, право, не знаю, Дональд. Ты был там, на войне, и я… в общем, я хотела сделать, что могу, чтобы удержать наш бизнес на плаву.
В это мгновение зазвонил внутренний телефон. Элси сняла трубку, переключила телефон на кабинет Берты и сказала:
— Да, — миссис Кул?
Берта была в таком бешенстве, что трубка с трудом выдерживала ее злость. Даже с того места, где я сидел, был отлично слышен ее резкий, раздраженный голос.
— Элси, — вопила она, — сколько раз я говорила тебе, что ты должна только узнать у клиента, зачем он пришел, а потом сразу же позвонить мне. Вести переговоры я и сама умею.
— Это не клиент, миссис Кул.
— А кто же?
— Это… это один друг.
Тон Берты поднялся на целую октаву:
— Я что, плачу тебе за то, чтобы ты здесь вела светские беседы? Или все-таки за то, чтобы ты иногда вспоминала про свою работу? Ну, я вам Сейчас устрою!
С этими словами она так швырнула трубку, будто хотела расколотить телефон. Мы услышали быстрые шаги, затем дверь распахнулась, и Берта — подбородок решительно вздернут, маленькие острые глазки сверкают гневом — появилась на пороге кабинета. Быстрым взглядом она определила мое местоположение, а затем медленно двинулась на меня, словно линейный корабль, собирающийся протаранить субмарину.
На полпути до нее наконец дошло, кого она видит перед собой, и Берта встала как вкопанная.
— Да это ты, чертенок! — воскликнула она.
На какое-то мгновение Берта не смогла скрыть своей радости, но тут же взяла себя в руки, явно не желая никому этого показывать. Повернувшись к Элси, она немедленно призвала ее к ответу:
— Почему, черт возьми, ты мне сразу не сказала? /
— Я пыталась, миссис Кул, но вы бросили трубку, — с притворной скромностью оправдывалась Элси, — а я как раз собиралась вам сказать…
Фыркнув, Берта оборвала ее и'повернулась ко мне:
— Интересно, а почему ты не послал телеграмму о своем приезде?