А между тем силы Вермахта продолжали таять: в ротах оставалось всего по тридцать-сорок солдат, в танковых батальонах – по пять-шесть машин. Из сорока пяти – пятидесяти, бывших всего месяц назад… И это ещё хорошо! Генерал Гудериан, например, горько сетовал, что в июне-июле у него имелось в подчинении более тысячи панцеров (и ещё сто пятьдесят он получил в ходе наступления), а теперь во всей 2-й танковой армии – а это целых пять танковых дивизий! – условно пригодными можно было считать не более ста пятидесяти машин. Значит, тысяча уже куда-то бесследно исчезла, испарилась, растаяла на бескрайних русских просторах.
Нельзя было сказать, что германские воины совсем уж пали духом, нет, они всё ещё держались, тем более что видели перед собой конкретную цель – Москву, но каждый следующий шаг давался им намного сложнее предыдущего. Всё труднее было заставить себя выйти из тёплой избы на мороз и заступить на ночное дежурство. Пехотинцы вынужденно держали затворы винтовок в карманах брюк, ближе к телу, и вставляли их только тогда, кода бой уже начинался. Иначе смазка загустеет, и стрелять будет совсем невозможно. По этой же причине пулемётчики прихватывали с собой в окопы нагретые на печи кирпичи – но не для себя, а для своих MG.34, чтобы те оставались в рабочем состоянии. Не дай бог, начнётся русская атака, а «машинка-ка» не работает, не строчит.
И всё чаще немецкие солдаты, особенно из молодых, недавно прибывших на фронт, с криком отчаянья бросались на снег: «Всё, больше не могу!». И бились в истерике. Конечно, этих слабаков и истериков поднимали, приводили в чувство (большим глотком шнапса или же хорошим пинком от фельдфебеля) и гнали в обратно в строй. Но факт оставался фактом – сражаться становилось всё труднее. И для техники, и для людей.
* * *
Командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Федор фон Бок решил лично посмотреть на Москву. Другие высшие офицеры уже видели её, а он ещё нет. Кортеж, состоящий из трёх машин, рано утром выехал на передовую. Впереди шёл бронетранспортёр с солдатами и пулемётом, за ним – легковушка самого фон Бока, затем – грузовик с двадцатью автоматчиками. Двигались к Ново-Петровскому, взятому недавно германскими войсками (правда, с большим трудом и огромными потерями). Это была самая близкая точка, чтобы увидеть (хотя бы издалека) большевистскую столицу.
Возле села Ново-Петровского находился штаб 10-й панцерной дивизии, оттуда фельдмаршал в сопровождении генерала Фишера думал прибыть в 7-й танковый полк. А дальше – уже пешком, на артиллерийский наблюдательный пункт, крайнюю точку дивизии на передовой.