— Dominus est nobiscum! (С нами Бог!), — крикнул магистр и яростно бросился на врага.
И, о чудо! Враг растерялся и побежал… Его дьявольское оружие не работало. Вот он запнулся и неуклюже растянулся на земле. Бернхард фон дер Борх догнал свою жертву и, внутренне торжествуя, замахнулся мечом… Бумц! Деревянный ящик из-под бутылок с горючей смесью раскололся о голову магистра, лишив его на секунду ориентации. Не успев толком прийти в себя, глава Ливонского ордена получает новый удар, но уже кинжалом между лопаток. Сжав кулаки от боли, так и не выпустив из них щит и меч, он падает навзничь…
— Быстрее, быстрее! — кричит Захар упавшему огнемётчику, и вместе с братом помогает ему подняться.
Горят шатры. Горят шнеки. В свете пожара мечутся обезумевшие люди, не понимая, откуда на них свалилась беда? Со стен города смотрят его защитники, пытаясь разгадать, отчего же столько пожаров? Неужели ливонцы подожгли посады? Зачем? Собрались уходить? Ночью? Непонятно… Пшш! — в небо устремляется зелёная ракета. Бабах!!! Бабах!!! Бабах!!! — ночь преподносит новые сюрпризы, а в лагере ливонцев паника усиливается ещё больше.
Отряды, стерегущие северные и восточные ворота, снимаются со своих мест и при свете факелов спешат в ту сторону, где должны находиться их корабли и военачальники. Бабах!!! Бабах!!! Бабах!!! И фланговые залпы картечью рассеивают эти отряды по всей округе. Оставшиеся в живых солдаты стремятся зарыться в любую ямку и по возможности не дышать.
Бабах!!! Бабах!!! Бабах!!! Свинцовый ураган ещё несколько раз проносится там, где догорают шатры ливонских рыцарей. Слегка достаётся и шнекам. Удобный пятачок заняла артиллерия, вся местность, как на ладони. Заодно пожары помогают ориентироваться на местности. Однако глаза больше не фиксируют каких-либо движений. Предрассветную тишину нарушают лишь стоны раненных ливонцев. На этот раз халява не прокатила.
— Товарищ капитан, разрешите доложить, — обращается Мухин к Кудрявцеву.
— Докладывайте.
— Задание выполнено. Потерь нет. Только один раненный.
— Кто? И насколько серьёзно?
— Десятник Спичкин. Подвернул лодыжку. Самостоятельно передвигаться не может.
— На поле сечь была суровой,
В густой крови пейзаж тонул,
А молодой десятник Вова
Лодыжку, сука, подвернул!
— беззлобно сыронизировал капитан. — Что ж, бывает. По крайней мере, это не смертельно.
— Так точно. И ещё одна новость…
— Я слушаю.
— Разведчик Кошкин нашёл себе жену…
— Ничего себе! — восхитился Кудрявцев. — Красивая хоть?
— Как сказал бы товарищ маршал: "Конфетка!"
— Да, уж… Как бы зубной боли от неё не было, — улыбнулся капитан. — Ладно, отдыхайте пока. Как рассветёт, новая работёнка намечается…