— Никто и никуда бежать не удумал! — выругавшись в сердцах, резко ответил князь. — А народ вразумлять речами тебе по сану полагается.
— Полагается, — недовольно буркнул митрополит. — А что говорить-то?
— Что говорить? А ты на подворье русичей посмотри. Почему они ведут себя спокойно? Пока некоторые глупцы свои посады сжигают, эти строительством занимаются и не спешат за кремлёвскими стенами спрятаться.
— Ха! У них стены тоже не маленькие.
— Да причём здесь стены?! Не шибко-то они у них большие…
— Иван Васильевич, — вступила в разговор мать, — а ты гордыню убери, и скажи народу, всё как есть. Подбодри его добрым словом. И так целое лето город сидит в ожидании, а слухи приходят один страшнее другого. Истомились люди, по глотку свежего воздуха соскучились…
— Недосуг мне словесами баловаться. А ты, Отче, можешь сказать, что рати московские стоят крепко. И ещё передай, император южных земель помощь войском прислал, и это войско ливонцев побило, посмевших вступить в псковские пределы. А сейчас оно к нам на подмогу идёт.
— Вот это добрые вести! — расцвёл Геронтий, а потом несколько натянуто спросил, — А про братьев твоих, что говорить?
— Скажи, что Казимир польский их обманом сманил, а потом уморил доверчивых сынов. Других слов говорить не велю. Негоже про великокняжеских братьев хулу разносить.
На этом разговор закончился. А Иван Васильевич поспешил покинуть Кремль. Большое скопление людей и скотины вносило нервозную суету и мешало спокойно обдумывать дальнейшие действия. Он переехал в Красное село, которое находилось в четырёх километрах северо-восточнее. Там князь стал принимать бояр, остающихся в Москве, и давать им наказы по управлению городом, а так же на случай того, что делать, если враг всё же прорвётся. Некоторым сурово пенял, мол, поддались панике и своим поведением народ взбаламутили, веру в князя и в собственные силы подорвали.
Не успев толком разобраться с московскими делами, Великий князь получил известие, что сам польско-литовский король идти войной не собирается, у него других забот хватает. Однако он подбил князей Воротынских, владеющих землями в Верховских княжествах (Калужская область), чтобы они оказали Ахмату помощь. Войск у них особых не имелось, а вот провести татарскую конницу через свои уделы… Тут и продовольственные припасы, и проводники через броды на Оке. На основании полученных данных Иван III проследил по карте маршрут движения хана и быстро понял, что тот направляется к литовской границе. Перейдя Оку со стороны Верховских княжеств, он окажется перед Угрой — рекой неширокой и мелкой, которую ханская конница вполне легко может преодолеть и вторгнутся в московские земли. Что ж, медлить было нельзя. В такой ситуации он перво-наперво повелел служившему у него татарскому царевичу Нур-Девлету и Звенигородскому князю Василию Ивановичу Ноздроватому возглавить судовую рать и отправиться вниз по Волге к столице Золотой Орды. Ханских войск там практически не осталось, так что захватить и разграбить город с близлежащими улусами большого труда не составит. Как говорится, если Ахмат всё же прорвётся к Москве, то его Сараю тем более несдобровать. После этого Великий князь разослал приказы по войскам, чтобы они стягивались ближе к Калуге. Вскоре он и сам собрался отправиться поближе к району боевых действий, как к Москве подошёл экспедиционный полк из ЮАР. Случилось это 30 сентября 1480 года от Рождества Христова.