Топпоев шел, не отдыхая. К вечеру выбился из сил. Выбрал место у обрывистой стены каменистого кряжа, среди кустов. Сделал из хвойных веток шалаш и постель. Потом прикрепил лыжи, прошел по своей лыжне около километра и на обратном пути замаскировал свои следы.
Он очень устал и был уверен — стоит ему прилечь, сейчас же уснет. Но холод мешал не только спать, но и дремать. Уже через полчаса у Андрея стучали зубы, не было сил преодолеть противную дрожь. Долго мучился, кутаясь в полушубок, ворочаясь с бока на бок. Наконец, не вытерпел, решил развести тут же, в шалаше, небольшой костер.
Наломал сухостоя, разжег огонь, прикрывая его полами полушубка.
И как ни мал был костер, Топпоев согрелся, а вместе с теплом пришел и сон…
На второй день под вечер Андрей прибыл в комендатуру.
…Девятого ноября, когда группа Марина вместе с освобожденными вернулась из разведки, Еремин был в штабе отряда. Правда, он пробыл там недолго, но и за несколько часов услышал многое о боевых действиях партизанского отряда товарища Т. Полковник Усаченко тогда сказал:
«Обязательно надо ходатайствовать о награждении…»
Топпоев должен был выехать в Беломорск в штаб партизанского движения. Часть дороги Еремин предполагал проехать с ним вместе. И сейчас, увидев входившего в землянку Андрея, вместо приветствия, спросил:
— Куда вы исчезли? Я думал, вы уже в Беломорске? Не знал, что задержались здесь, а то вылетели бы вместе с вашей женой. Ее сегодня отправили на самолете в госпиталь.
Андрей судорожно провел рукою по лбу.
— Мою жену? — Он, казалось, не понимал, что говорил ему капитан.
— Ее освободил старший лейтенант Марин, — поспешил сообщить Еремин. — Вчера ночью ее привезли в отряд раненой, а сегодня утром вызвали санитарный самолет и отправили в Беломорск.
— Ранена?.. Жива?.. — только сейчас Андрей понял, о чем говорил капитан. Как он хотел в это верить… Но часы, снятые врагом с руки Саши, стучали у него на груди. Слова о ее пленении до сих пор звучали в его ушах. И все же радость сильнее и сильнее охватывала Андрея, вытесняла сомнения.
Еремин подошел к нему и протянул руку:
— Вижу — сообщил вам хорошую новость. Я очень рад, очень, что вашу жену освободили…
* * *
Было еще совсем темно, когда Андрей приехал в Беломорск, и хотя хождение по улицам разрешалось с шести утра, решил ждать рассвета на вокзале. «Не пустят сейчас к Саше», — думал он и в нетерпении бродил по перрону, потом зашел в зал ожидания. «Может быть, пройти в госпиталь и попросить дежурного? Пусть ей только передадут, что я приехал… Нет, сразу ей этого не скажут…»