* * *
Грубые окрики, смех, брань слышны во дворах хутора. Прибывшие перед вечером каратели приступили к грабежу. Начальник отряда лейтенант Штанке приказал собрать весь скот в уцелевший колхозный двор. Деревня была в зоне партизанского района и подлежала уничтожению со всеми жителями.
Но во всей деревне Штанке нашел только столетнего старика и несколько старух. Они стояли на улице, опираясь на свои длинные палки, и смотрели на Штанке, вернее на его лихо закрученные огненно-рыжие усы.
— Где все жители? — багровея, орал по-немецки Штанке, приподнимаясь на носки.
Заросший бородой, с длинными прямыми волосами вокруг лысины, стоял перед ним столетний дед. Приложив ладонь к уху и подавшись к переводчику, старался понять вопрос.
— Нема жита! Басурманы забралы.
— Мужики, бабы где? — крикнул ему переводчик.
— Фашистов бьють! — выступила вперед бойкая сухонькая старуха. Поправив на голове синий платок, вдруг пронзительно закричала: — Вот прийдут наши, так и тоби попадэ, июда проклятый! Забирать добро приихалы? — подступила она к переводчику. — Усього не заберете, подавытесь.
— Повесить! — вдруг приказал Штанке на правильном русском языке. И повторил приказание по-немецки.
Два немца подошли к старухе.
— Геть! — замахнулась она клюкой. — Сама пойду. — С презрением посмотрела на Штанке, сплюнула: — Рыжая собака!
Темнело. Гитлеровцы подожгли один из сараев и при свете пожара принялись стаскивать награбленное имущество. Лейтенант Штанке ничего не опасался: из донесений он знал, что партизаны в этом районе уничтожены, а если остались какие-нибудь одиночки, то они будут выловлены в ближайшие дни. Да и отряд у него, лейтенанта Штанке, многочисленный и хорошо вооруженный. Если те, кто убежал в лес, вздумают напасть — тем лучше, тогда он приказ выполнит полностью: уничтожит и деревню, и жителей. Сейчас Штанке стоял с сигаретой в зубах на крыльце хаты и смотрел, освещенный заревом, как двое солдат прилаживают веревку к толстому суку старой шелковицы.
Вдруг ему показалось: сзади кто-то подошел. Он постарался рассмотреть, но в прыгающих световых бликах пожара не мог ничего разобрать. Прозвучал выстрел. Штанке обернулся к пылающей хате и первое, что увидел, — старуху, уходившую в калитку ближайшего двора. На земле, под шелковицей, лежал солдат, второго связывали какие-то люди. Штанке вглядывался, мотая головой, — пригрезилось. Несколько вооруженных человек вскочили на крыльцо. Один на плохом немецком языке приказал поднять руки:
— Товарищ Королев, обыщи его.
Штанке поднял руки вверх и часто-часто заморгал. «Уничтожили партизан! — злобно думал он. — Проклятие! Они словно из-под земли появляются!»