— С Карельского?
— Нет… Очень далеко сын. Радистом-разведчиком работает. В тылу у немцев сейчас, — с гордостью повторил Виктор Андреевич. — Вот и описывает мой Анатолий жизнь там.
— Я бы охотно послушал. — Аветисов достал старинный портсигар, предложил Виктору Андреевичу папиросу. Оба с удовольствием закурили.
Не спеша Виктор Андреевич прочел еще раз все письмо сына. В его памяти встал рослый, с фигурой спортсмена юноша. Волнистые темные волосы зачесаны назад: лоб широкий, открытый, губы резко очерчены.
— Очень интересное письмо. Обязательно надо передать в газету. — Аветисов поднял небольшой обточенный водой камешек и бросил его далеко в воду.
— Только вот не могу понять, где же мой Анатолий находится?
— Главное в том, что ваш сын дело делает большое, — отозвался Аветисов. — А в каком месте он это делает — узнаем, когда побьем фашистов. Теперь не то, что в прошлом году было. Все круто изменилось: отступает враг.
Поезд медленно отходил от перрона. В открытое окно Марк видел идущую рядом с вагоном Зою. Невольно всплыло воспоминание об отъезде из Петрозаводска перед войной. Сколько пережито с того дня…
Повернув к нему огорченное лицо, Зоя старалась не отставать от вагона. Губы ее шевелились, но что она говорила, Марк не мог расслышать.
Зоя тяжело переживала новую разлуку. Ее мучила мысль, права ли она? Не следовало ли просить перевода в часть Марка.
Поезд набрал скорость. Зоя в последний раз махнула рукой.
Уже давно не было перед глазами ни станции, ни пристанционных построек, а Марк все еще стоял у окна. Он забыл, что рядом Игорь и Саша, даже не заметил, как они попрощались с Зоей.
— Ну, вот и поехали! Садись, Игорек, наверное, устал, — негромко проговорила Саша.
Игорь поправил ремень, одернул гимнастерку. Он очень гордился своим новым обмундированием.
— Я буду в окно смотреть, вот в том отделении, там никого нет, — показал он на соседнее купе. — Погляди, здесь совсем, как в том лесу, где, стоял наш отряд! — он говорил, не отрываясь от окна. — Скоро увижу дядю Андрея, дядю Мавродия, Карякина… — Игорь хотел назвать и других, но не знал — живы ли?
Саша поняла его мысль:
— Да, многих нет, но и очень много пришло других. Наш отряд теперь стал большой, — она опустилась на скамейку возле окна. — Может быть, уже ждут нас партизаны, пришли за нами в часть товарища Усаченко. Одним-то нам к Чертову острову как добраться? — она с сомнением покачала головой. — Теперь только бы не опоздал поезд…
— И мы — на месте! — повернулся к ней вдруг Марин. — На месте! — повторил он. — Каждый на своем…