— Все-таки надо было дождаться санитарного транспорта, — беспокоился Синюхин, видя, с каким трудом передвигается Макаренко. — До санроты хоть и рукой подать, а идти тебе, вижу, трудно.
— Да ведь санитары могут и в обед приехать, а я жди? Ведь только перевязать ногу. Вижу, вам тоже перевязка требуется — пальцы все в крови и щеку осколком царапнуло.
Не слушая разведчика, Синюхин смотрел на клубы дыма, подымавшегося занавесом.
— Горит! — кивнул он. И добавил презрительно: — Убираются, как тараканы уползают…
Макаренко сложил руки на палке, оперся на них грудью:
— Бить их сейчас надо, товарищ гвардии лейтенант, поскорее бить, не дать опомниться.
Синюхин чуть приподнял светлые брови: «Откуда берется сила в таком, на первый взгляд, тщедушном человеке? Ранен, а рвется в бой». Много раз доказывал Макаренко свою преданность Родине. Отличный разведчик, отличный стрелок, он был особенно дорог Синюхину. Вместе прошли трудный боевой путь от самой Орши. И какой путь! Каждую пядь земли приходилось брать с бою.
Взвод разведчиков Синюхина всегда был впереди. Слава о нем гремела не только в полку: разведчиков этого взвода так и звали «синюхинцы». И вот лучший из них выбывает из строя…
Бескровное лицо Макаренко покрылось крупными каплями пота.
— Бери меня, друг, за шею, донесу тебя до медпункта, — предложил Синюхин.
— Да что вы, товарищ гвардии лейтенант… Дойду как-нибудь.
«Побелел уже весь, как бумага!» — Синюхин наклонился, подставив Макаренко спину:
— Полезай, как на гору, не серди меня.
— Не полезу я, товарищ…
Над дорогой загремел бас Синюхина:
— Разведчик Макаренко, приказываю вам! — И уже обычным голосом он добавил: — Какое тут может быть стеснение, сделаем перевязку и вернемся к своим.
Обхватив бойца одной рукой, он почти понес его дальше.
Санрота находилась в лощине, окруженной лесом. Две парусиновые палатки тщательно замаскированы хвойными деревцами. В одной помещалась операционная, в другой эвакоотдел.
Из операционной вышла худенькая, чуть выше среднего роста, медицинская сестра с открытым взглядом и полными яркими губами.
Сима только что сменилась с дежурства. Нелегкими были эти несколько последних суток — с передовых все привозили раненых, здесь их перевязывали, оказывали необходимую срочную хирургическую помощь и отправляли дальше.
Перед палаткой раскинулся сосновый лес. Справа он оканчивался у небольшой покатой равнины, слева тянулся далеко, до самого горизонта. В прозрачном воздухе отчетливо было видно, как горело на равнине несколько домов. Их никто не тушил. Изредка над санитарными палатками со свистом проносился снаряд и с грохотом разрывался в глубине леса.