— Извини за вчерашнее, — прибавил он.
— Извинить? — Бренден отвел взгляд. — Вот теперь ты меня пристыдил. Я ведь слышал, как ты вступался за меня, и потом, ты ведь мог спустить на меня своего волка. Судя по тому, как ты лихо сбил меня с ног, ты бы мог… В общем, мог еще и не так меня отделать.
Лисил зашагал по улице, и Бренден пошел рядом с ним. Этот человек явно страдал болезненной честностью. Непривычная компания для Лисила, если учесть, сколько лет они с Магьер зарабатывали на жизнь вполне бесчестным образом, да и до встречи с Магьер он высоконравственным отнюдь не был. Сейчас он даже не знал что и сказать после того, как вдруг решил помочь совершенно чужому человеку.
— Ты ведь справедливо упрекал Эллинвуда, — наконец сказал Лисил. — Он и пальцем не шевельнул, чтобы поймать убийцу твоей сестры.
— Да я вообще не уверен, что ему это по силам, — отозвался Бренден, пнув ногой комок засохшей грязи. — И не знаю, кому по силам, разве что кроме твоей напарницы, а она не хочет мне помочь.
— О чем ты говоришь? — притворно удивился Лисил, от души надеясь, что неверно понял более чем откровенный намек кузнеца.
— Твоя напарница Магьер — охотница за вампирами.
В животе у Лисила заурчало, но отнюдь не от голода.
Теперь он понял, почему Магьер в последнее время была так раздражительна.
— Ты наслушался сплетен, — упрямо бросил он.
— Может быть, но даже сплетня не рождается на пустом месте, — возразил Бренден. — Когда одно и то же повторяют снова и снова, куда ни пойдешь, — это уже не сплетня, а почти правда.
— А по-моему, люди просто любят поговорить, — не сдавался Лисил. — И говорят обо всем на свете, включая и то, о чем ничегошеньки не знают.
— Тогда зачем ты внес за меня залог? — ворчливо осведомился Бренден.
Вот на это Лисилу ответить было нечего — во всяком случае он не находил слов. Быть может, неожиданная щедрость Магьер к Калебу и Бетре оказалась заразной. Быть может, Лисил, подобно своей напарнице, впервые в жизни осознал, сколько вреда они причинили людям своим мошенничеством. Вот только будет ли прок от этой вдруг проснувшейся совестливости? Как и чем он мог бы возместить причиненный людям вред? Тем более что Лисил до сих пор считал в душе, что люди в большинстве своем либо безмозглые овечки, законная добыча для более умных и хитрых одиночек, либо волки, рвущиеся любой ценой к богатству и власти. Помогать и тем и другим казалось ему бессмысленным… но вот к какому разряду отнести кузнеца?
Этот человек вошел в многолюдную таверну, обвинил в бездействии городского констебля и потребовал справедливости. Хотя сам Лисил предпочитал обходить проблемы, а не решать их, он ценил в других людях и отвагу, и преданность умершим — тем, кто никогда уже не сможет постоять за себя сам.