Немало эсэсовцев, мрачные фигуры которых я обрисовал в этой книге, живет по ту сторону Атлантики, ничего не опасаясь, благодаря попустительству западных разведок и помощи, на которую не скупятся некоторые европейские банкиры… Стоит ли удивляться в таком случае, что это связано и с Мартином Борманом? Практически невозможно проверить подлинность рассказов о том, что второй человек в нацистской партии сразу после разгрома «третьего рейха» облачился в респектабельный наряд епископа немецкого происхождения магистра Августина фон дер Ланге-Ленбаха. Но мне они отнюдь не кажутся невероятными.
Однако эти рассказы не утоляют мой голод. То сообщают, что в мае 1948 года на борту корабля некий отец-иезуит, высадившийся в Аргентине под именем Хуана Гомеса и нашедший убежище на вилле под номером 120 на Кайе Санта в богатом пригороде Сан-Мартина, был не кем иным, как Борманом. То говорят, что какой-то старичок с пустым взглядом, который умер в феврале 1973 года в единственной отдельной палате госпиталя Туписа в Боливии, где по ночам, не смыкая глаз, дежурили четыре медсестры (одна из них, самая старшая, по имени Урсула), и которого звали Рикардо Бауэром, тоже был Мартином Борманом. Все это, так же как и псевдоним Хуан Гомес, как мне кажется, находится в области фантазии…
Искушенный в проблемах, связанных с распространением нацистской заразы, читатель может заметить, что я цитирую, и весьма подробно, некоторые важные пассажи из произведений Ладислава Фараго. Я не буду спорить с этим журналистом, который достаточно ловко избегает упоминания о роковой роли ЦРУ в расселении по разным странам большого числа военных преступников. Он долго ездил по Латинской Америке в надежде поднять крупную дичь.
Я думаю, что дело просто в недостатке у новых историков определенного опыта и интуиции. Со своей стороны я не виню их, ибо сам не раз давал волю своему воображению. Правда, потом обуздывал его в момент передачи рукописи издателю…
Следует также бросить упрек автору обширного и запутанного сочинения «Четвертый рейх»[49] в том, что он не отважился взяться за изучение «тайн» Ватикана. Другое произведение, написанное в Риме при содействии нескольких церковников, безусловно, могло бы поднять завесу над странной перепиской папы Пия XII с немецкими (и даже нацистскими) епископами в период 1942—1944 годов. В нем идет речь о простой пачке писем, предназначавшихся среди прочих магистру Бертраму, весьма прогитлеровски настроенному кардиналу в Бреслау, и магистру фон Фаульхаберу, епископу Мюнхена, которые, разумеется, очень быстро оказались в руках рейхсляйтера Мартина Бормана, самого скрытного и наиболее информированного человека в Европе, преданной фашизмом огню, мечу и крови