…фактически направлять их сюда и укреплять израильскую коммуну в Палестине, яволь! (так точно!)
— Эти свиньи быстро создали бы здесь независимое еврейское государство!
— Но рейх не допустит этого. Сделанное нам предложение увеличить число еврейских эмигрантов в обмен на экспорт некоторых новых видов сырья для нашей промышленности неприемлемо. Наш доклад на этот счет будет, несомненно, содержать отрицательные рекомендации…
Двое эсэсовцев сначала посетили Весенний овраг, еврейский город, недавно возникший в пригороде старой арабской Яффы. На них произвела впечатление современная перспектива улицы Алленби. Повторяемое тысячу раз имя Дитценгоффа, основателя Тель-Авива, вызвало у них нервный тик. «Русский еврей», да к тому же еще немного «парижский»… Затем они отправились осматривать провинцию, особенно немецкие колонии, расположенные в плодородной долине. Фермеры, которых они встретили, в большинстве своем принадлежали к секте немецких тамплиеров, основанной в 1868 году Хоффманом из Вюртемберга.
Спутник Хагена предпочел Сарону и ее зеленеющие плантации. Этот человек с постоянно беспокойным взглядом был очарован зелеными елями, которые тамплиеры приживили на средиземноморской почве. Не напоминали ни они ему Линц, австрийский город его молодости? Он часто будет рассказывать о Сароне своим сообщникам-эсэсовцам. Эйхман будет даже утверждать, что родился в Сароне и там близко познакомился с иудаизмом. Эта легенда пустит корни.
В Иерусалиме эсэсовцев ждало разочарование. Берлинские шефы поручили им важную задачу: установить контакт с великим муфтием. Однако Хаджи Амина эль Хуссейни, главу мусульманской коммуны и лидера арабских экстремистов, невозможно было найти. Он, видимо, скрывался… Оправдает ли он свою макиавеллевскую репутацию? Он как-то заявил журналистам, что «самый большой враг арабов зовется Гитлером», поскольку, преследуя евреев в своей стране, фюрер усиливает международный сионизм.
Можно представить себе ярость фанатика Хагена. Его усердие останется невознагражденным, поскольку два эсэсовца получили подтверждение новости, облетевшей консульства: Хаджи Амин действительно исчез. Переодевшись нищим, он сел в рыбачью лодку в Газе. Вскоре он попал в руки контролирующих Ливан и Сирию французов, которые тут же посадили его под домашний арест в пригороде Бейрута.
Два года спустя великий муфтий найдет себе лучшее убежище — в Багдаде. Затем он полетит в Тегеран, Рим и, наконец, в Берлин. В столице до зубов вооруженного «третьего рейха» он будет вести долгие переговоры с визитерами, которые не могли найти его в 1937 году.