Глава XIII
На берегах Мертвого моря
1966 году, во время длительной поездки по странам востока, мне, признаюсь, довелось побывать в самых неожиданных уголках этого региона. Так диктовали обстоятельства. Война 1956 года представлялась тогда уже далеким прошлым, а возможность арабо-израильских конфликтов 1967 и 1973 годов даже не возникала в богатом воображении арабских политических деятелей и бизнесменов.
Древний Бейрут, четырехтысячелетнюю столицу Ливана, по сравнению с которой Лондон и Париж младенцы, лихорадило… На сцену недавно открытого казино в Маамелтейне, что на дороге в Джубейль, паровой локомотив вывозил самых красивых девушек Европы. В его кабинетах шейхи в тюрбанах вели крупную карточную игру. Восточные выскочки, нефтяные принцы и спекулянты, разбогатевшие на махинациях в «третьем мире», проводили здесь ночи напролет. Похоже, Ближний Восток конкурировал с американским Западом.
Кроме того, здесь активно обменивались политическими и экономическими новостями. Двадцать кабаре на улице Фениси, три новых дворца в Бейруте, с висячими садами и роскошными бассейнами, служили местом различных тайных сборищ. Торговля валютой, оружием, вывоз гашиша, вырабатываемого на плоскогорье Бекаа, импорт современного сложнейшего электронного оборудования, развлечения с девушками с берегов Балтики — все перемешалось здесь.
Я же предпочитал уют старомодного отеля «Сент-Джордж» с его баром, обтянутым бежевым бархатом, где задолго до меня останавливались майор де Голль и генерал Вейган — еще в те времена, когда верилось, что второй из них готовится спасти Францию. Я любил встречать сумерки на высокой террасе, до которой доносился шум волн… Среди приезжих в основном европейцы, многие из них сильно загорели под испепеляющим восточным солнцем.
— Ночи в Ливане бесподобны, — любил повторять пожилой англичанин по имени Сидней. — Они вселяют бодрость и располагают к… сделкам и заговорам.
Усы этого семидесятилетнего человека порыжели от табака «Данхилл». Он предпочитал рубашки цвета лаванды, которые делали его похожим на вечного студента Оксфорда. На его лице оставили отпечаток десятилетия, проведенные в Египте и Палестине, — именно там он долгое время жил, прежде чем обосноваться в Ливане. В 1917—1920 годах он знавал генерала Алленби и знаменитого шерифа Хуссейна, положившего начало династиям королей Иордании и Ирака. Был он знаком и с неким британским полковником, прозванным бедуинами Аль Хураном — загадочным Томасом Эдуардом Лоуренсом, автором «Семи столпов мудрости», который, похоже, передал Сиднею, тогда молодому, свою склонность к риторике. Когда же я попытался вызвать его на откровенность, он вроде бы невинно, но многозначительно поглядел на меня. Дважды он позволил себе дать мне кое-какие советы, которые оказались весьма ценными.