Все население Западной Германии обязано было заполнять формуляры. Однако уже к 1 января 1946 года 141 070 законченных нацистов были отпущены на свободу, 134 889 из них тут же были приняты на гражданскую службу. Между 1946 и 1948 годами многие гражданские представители американской администрации, приехавшие из Вашингтона, подавали в отставку в знак протеста против непоследовательной работы по денацификации, проводившейся в американской зоне.
Преподаватель американского университета, направленный представителем гражданской администрации в маленький баварский городок, признался мне в душном железнодорожном купе:
— Я еду в Берлин, чтобы вручить лично американскому Верховному комиссару мое прошение об отставке. Бездеятельность военного персонала, когда речь идет о розыске и предании правосудию военных преступников, становится невыносимой. Немало американцев отдали жизнь в этой войне, защищая демократию и борясь против нацизма, а через два года после ее окончания мы присутствуем при его возрождении. Вы не поверите мне, но мой шофер — настоящий нацист, мой повар — тоже! Оба секретаря в моем отделе — «серые мыши», проходившие обучение в «коричневом доме» в Мюнхене, а следователь в моем собственном ведомстве по денацификации не скрывает, что был секретарем чрезвычайного трибунала, учрежденного Гиммлером в 1944 году, и членом НСДАП с 1929 года. Десять миллионов формуляров, которые мы распространили среди населения, не дали практически ничего. Это насмешка, нелепый фарс, разыгранный деятелями из Вашингтона.
Мое внимание привлекло дело д-ра Фрица Заваде, невропатолога и заведующего одним из отделений госпиталя во Фленсбурге. Под личиной шестидесятилетнего именитого медика, уважаемого обитателями квартала, скрывался штандартенфюрер СС Вернер Хайде, последователь эвтаназии, проводивший свой опыты над тысячами узников лагерей смерти.
Хайде входил в псевдонаучную медицинскую комиссию под патронажем СС, в которой участвовали: личный врач Гитлера д-р Морель, гауляйтер Боухлер, ординарец Гиммлера Брандт, шеф нацистской службы национального здравоохранения д-р Конти, а также профессора Шрёдер и Шуман.
Сразу после краха нацизма Морель, Конти и Боухлер покончили с собой, а Брандт и Шрёдер были повешены. Хайде же удалось бежать из тюрьмы в Вюрцбурге. Он укрылся на ферме в Шлезвиг-Гольштейне под видом сельскохозяйственного рабочего. Вскоре благодаря своим познаниям в хирургии он начал оказывать услуги окрестным крестьянам в качестве ветеринара.
Через некоторое время Хайде возобновил связь со старым знакомым д-ром Францем Шлегельбергером, который сумел избежать денацификации и благополучно жил во Фленсбурге. Лестная рекомендация последнего его близкому другу и прокурору земли Шлезвиг-Гольштейн оказала нужное действие. В результате, снабженный новым удостоверением личности и дипломом на имя некоего д-ра Заваде, нацистский преступник Хайде заимел частную практику терапевта в самом центре Фленсбурга. Вскоре мэр города назначил его руководителем муниципального бюро социального страхования. Хайде-Заваде чувствовал себя там весьма уверенно, добившись репутации «блестящего сотрудника».