— Нет.
— Из-за того, что ваше впечатление все-таки подтвердилось?
— Да.
— А вы не могли бы сказать, какое именно впечатление произвел на вас мистер Мандра?
— Я не был абсолютно уверен, — сказал Клейн, — что этим человеком двигало естественное для коллекционера стремление приобрести редкую вещь.
— Вам показалось, что он может использовать его в качестве оружия?
— Ну это слишком конкретно. Я бы не рискнул утверждать это с полной определенностью.
— Значит, вы не отдали ему этот «слив-ган»?
— Не отдал.
— А что вы можете сказать о самом мистере Мандре?
Клейн вскинул брови.
— Смею уверить вас, — вставил Диксон, — у меня есть все основания' задать вам этот вопрос.
— Если честно, в нем столько же притягательного, сколько и отталкивающего. Без сомнения, это человек железной воли и острого ума, однако в его мировосприятии, безусловно, тонком и глубоком, есть что-то… ну, как бы это сказать, безнравственное, что ли.
— Он вам не объяснял, зачем ему «слив-ган»?
— Он сказал, что «слив-ган» интересует его как коллекционера, что он украсит его коллекцию смертоносных механизмов.
— Вы не могли бы сказать, к какой национальности принадлежит мистер Мандра?
— Нет, знаете, не могу. Скажу вам больше — для меня это до сих пор неразрешимая загадка. В его внешности и характере много восточного, однако я совершенно убежден, что он не китаец, как, впрочем, и не японец.
— Расскажите мне подробней о вашем впечатлении о нем.
— Знаете, в этом человеке странным, непостижимым образом сочетаются какое-то безжалостное коварство и трагическое сознание того, как много потерял он в жизни, употребив свои замечательные природные способности во зло. Взять, к примеру, эту коллекцию смертоносного оружия, о которой он так печется, она как нельзя лучше отражает его личность, необычайно яркую и вместе с тем зловещую.
— Что вы имеете в виду? — выпалил Диксон, в его глазах вспыхнул живой интерес.
— Я обратил внимание на то, — объяснил Клейн, — что в его коллекции нет привычных видов оружия — ружей, скажем, пистолетов, — что в ней все больше какие-то хитрые, замысловатые, я бы даже сказал, тайного, бесшумного действия предметы убийства — кинжалы, которые можно спрятать в рукаве, особенные трубки с отравленными стрелами, шелковые удавки и прочие такие штуки. Разумеется, все это я говорю, предполагая, что вы считаете мои впечатления о личности мистера Мандры исключительно важными, чтобы в обязательном порядке потребовать от меня ответа, — подытожил Терри.
Прокурор утвердительно кивнул.
— Вы не видели Джекоба Мандру этой ночью? — спросил он.