— Убили?!
Терри кивнул.
— А вы знали его, Терри?
— Встречался. Он хотел, чтобы я достал ему «слив-ган». Я мог бы отдать ему свой, но решил сначала познакомиться с ним поближе, ну и заглянул к нему как-то на чашку чая.
— И решили не отдавать ему «слив-ган»?
Он улыбнулся:
— В таком духе и действуйте, Альма, у вас это отлично получается. Вы с прокурором задаете одни и те же вопросы.
Она развернулась, сделала несколько шагов по направлению к креслу. Судя по выражению ее лица, она была явно озадачена. Подойдя к креслу, она с такой поспешностью опустилась в него, будто ощутила в ногах невероятную слабость.
— Каким образом его убили? — спросила она.
— Его убили из «слив-гана», — беззаботно-шутливым тоном ответил Терри.
— Терри!
— О, это еще не все, Альма! Прокурор весь из себя такой таинственный, прямо жуть берет. Вопросы задает самые неожиданные, делает какие-то туманные намеки. Да, вот еще, чуть не забыл, — про носовой платочек.
— Какой платочек?
— Обыкновенный платочек, в уголке вышита буква «Р», духами сильно пахнет. Видели бы вы, какой у прокурора был вид, когда он показал мне этот платочек, — прямо как у трагического героя.
Она отвела глаза.
— Вы узнали платочек? — голос у нее был хриплый, напряженный.
— Разумеется, нет. Сами знаете, любой платочек состоит из такого количества элементов, каждый из которых надо опознавать отдельно, — размер, материал, фактура, кайма, отделка…
— Не валяйте дурака, Терри! Это был мой платок?
— Этого я сказать не могу, но вот духи действительно похожи на те, которыми пользуется ваша сестра.
— Синтия не знала Мандру, — уверенно сказала Альма.
Терри взглянул на потолок и как бы между прочим произнес:
— Когда я позвонил, вы были в халате, в котором обычно работаете?
— Вы полагаете, для того, чтобы полить цветы, нужно надевать рабочий халат?
Он кивнул.
— Да хватит вам дурака валять!
— У вас пальцы в краске.
Она уставилась на свои руки.
— То есть были в краске, когда я позвонил, но вы, похоже, успели вытереть их тряпкой, следы, однако, все же остались.
Прежде чем до нее дошло, что он имеет в виду, Терри быстро направился к двери в рабочую комнату. Альма схватила его за рукав, пытаясь остановить.
— Нет! Нет! Терри! — вскрикнула она. — Не надо! Пожалуйста, не надо! Не заходите!
Он уже нажимал на ручку двери, когда она повисла на нем. Дверь распахнулась, оба они потеряли равновесие и, перелетев через порог, оказались в рабочей комнате.
Сквозь матовое стекло окна огромных размеров в комнату лились солнечные лучи, наполняя ее ровным, мягким светом. На стенах тут и там висели картины, в центре комнаты стоял мольберт, укрепленный на нем холст был завешен куском черной материи. На столе лежали палитра и кисти. Через спинку стула был перекинут рабочий халат.