– Папа, прекрати.
– Я хочу знать главное: гейша погибла по твоей вине или нет?
– Я ее не убивал… Черт! Я не помню… У меня в голове все перемешалось! Вчера, сегодня, завтра!.. Если Юко нет в живых, кого я целовал и обнимал? Покойницу?.. Я запутался, пап!
– Ты совсем плох, – озабоченно вздохнул Павел Иванович. – Может, тебя в клубе опоили какой-нибудь дрянью? Ночные бабочки на любую подлость способны, лишь бы облегчить мужской кошелек.
– Юко не бабочка…
– Извела она тебя, вот что. Присушила, заворожила…
Алек криво улыбнулся и отвел глаза.
– Не до смеху мне, сынок! – признался Павел Иванович. – Признавайся, что ты натворил? Я должен правду знать, чтобы принять верное решение. За чужие грехи мне вписываться не резон, но тебя я в беде не оставлю. Ради своего же спокойствия! Ты правильно заметил: я фантастический эгоист.
«Вряд ли ему понравятся мои провалы в памяти, неадекватные поступки и странные видения. Один Щеголь чего стоит! – рассудил Алек. – Кстати, сегодня он пока не являлся».
Мысль об отсутствии Щеголя встревожила его не меньше, чем пропажа брелока.
– В молчанку играешь? – нахмурился отец. – Зря! Я хочу оградить нашу семью от сплетен и кривотолков. Мать не переживет, если узнает о твоих похождениях. Учти, будешь выпендриваться, я на тебя управу найду! Ты меня знаешь.
Павел Иванович слов на ветер не бросал, и Алеку это было известно. Он бы пошел на компромисс, но боялся себе навредить.
– Что с трупом делать, сын?
– Что хочешь.
Павел Иванович словно на стену наткнулся и ощутил свое бессилие.
– Ты окончательно сдурел? Мертвое тело рано или поздно обнаружат! Соседи, знакомые… коллеги по цеху. Кто угодно!
– Юко жива, – упрямо твердил Алек.
– А чьи останки разлагаются в подвале ее дома? Что ты себе в башку втемяшил? Свихнулся совсем?
– Пап, я ее пальцем не трогал, клянусь… У меня вот-вот случится взрыв мозга!.. Я не знаю, что со мной… Я ни в чем не уверен!..
Он не мог свести одни факты с другими, даже визит отца и его подозрительная осведомленность казались продолжением болезненных иллюзий…
Гена сидел за столом и вертел в руках визитку журналистки с ее номером телефона. Звонить или не звонить? Что он скажет почти незнакомой женщине? Хочу обратиться к вам с просьбой? Не можете ли вы раздобыть для меня немного индейского порошка? За любые деньги?!
А если та пошлет его подальше?
– Переживу, – пробормотал Гена. – Она не зря пригласила меня на встречу и оставила свой номер… Ей что-то известно!
Эзотерические книги повлияли на его мышление. Он придавал значение знакам и обращал внимание на мелочи. Именно мелочи и есть тот бисер, которым вышита картина судьбы.