— Ты даже готова очернить подчиненных тебе сестер, лишь бы оправдаться, — с досадой произнес барон.
— Ну как, как мне объяснить тебе, что мы только работали?!
— А почему тогда Воинов пьян как сапожник?
— После операции он выпил…
— И ты вместе с ним! А там уж вы и в постель легли, да?
— Я не пила. Прошу тебя, не сердись. Не нужно.
— Ты чувствуешь свою вину? Боишься, что я накажу тебя?
— Нет, я ничего не боюсь, ты знаешь. Просто мне больно смотреть, как ты зря терзаешь себя. Я хочу, чтобы ты был уверен во мне.
Послышались шаги и гневное сопение.
— Не трогай меня! — наконец раздался голос барона.
Элеонора сидела в своем укрытии ни жива ни мертва. Надо же было попасть в такую ужасную ситуацию! Кроме всего прочего, она была потрясена тем, что блестящий барон Шварцвальд остановил свой выбор на такой невзрачной и расхристанной особе, как Титова. Конечно, Александра Ивановна была доброй и веселой женщиной, но без всякой утонченности, к тому же она даже не пыталась совершенствовать свою внешность. И главное — она не была аристократкой! Что должно было случиться, чтобы барон завел с ней роман?
— Если ты хочешь, чтобы я был в тебе уверен, проводи ночи дома.
— Но, Николай, как я могла отказаться?
— Ничего страшного. Воинов прооперировал бы с дежурной сестрой.
— А ты знаешь ли, кто сегодня дежурил? Агриппина Тихоновна, ей сто лет почти! А ты хочешь, чтобы она на экстренной операции подавала. Да они бы даже операционный стол накрыть не успели!
— Зато вы успели. Особенно стол для пьянства!
— Я устала повторять, что не пила.
После этих слов в операционной воцарилось молчание. Потом раздался шумный вздох и голос барона: «Что ты со мной делаешь». Потом опять надолго все стихло.
— Николай, мне нужно работать, — наконец сказала Титова.
— Хорошо, я пойду. Жду тебя у себя.
Прошло еще некоторое время, и дверь хлопнула. Судя по звукам, Александра Ивановна раскладывала инструменты. Элеонора решила дождаться, когда она закончит и уйдет, а уж потом выбираться из укрытия.
Нечего и говорить, как она была потрясена. За один день на нее обрушилось столько разочарований! Знакомые люди оказались совсем не такими, какими она их считала. С утра она увидела Воинова пьяным, а потом выяснилось, что барон Шварцвальд, которого в обществе считали образцом нравственности, ведет тайный роман с операционной сестрой и даже прижил с ней детей! Александру Ивановну, несмотря на ее вольное поведение, Элеонора считала порядочной женщиной, а она, оказывается, содержанка. Ну и общество! Как жаль, что ей пришлось покинуть Смольный институт! Если бы она осталась там, никогда бы не узнала, насколько мерзкими могут быть люди! Элеонора не ждала подарков от жизни, но она и представить себе не могла, что ей придется встретиться с такой человеческой низостью. Да она же просто не сможет больше смотреть в глаза барону Шварцвальду! Как жить с этой невыносимой тяжестью на сердце?