На прошлой неделе мы пришли к синагоге рано, и папа показал мне металлические скобки-ступеньки на задней блеклой стене старого здания. Ступенек штук двадцать, их линия, чуть изгибаясь, идет вверх к темно-коричневым кирпичам под высокой двускатной крышей. Там ступеньки заканчиваются у маленькой двери, которая всегда, всегда закрыта. У нее даже ручки нет.
— Видишь ступеньки, Миша? — сказал папа.
— Да.
— Они ведут на чердак, верно?
— Да.
— А знаешь, что там, наверху?
— Что?
— Примерно четыреста лет назад жил великий раввин Лёв. Он хотел защитить евреев, и он вылепил некое существо из глины, которую собрал на берегу реки.
— Нашей реки?
— Да, разумеется. На берегу Влтавы. И он оживил эту глину. Использовав лишь мощь иврита, равви Лёв оживил свое творение. Он написал имя Господа на…
— Как это — имя Господа? Какое у Него имя?
— Хороший вопрос, Миша, — сказал отец, похлопав меня по плечу. — Я не знаю. Но он знал. И он написал это имя на клочке пергамента и сунул пергамент в рот своему творению. И оно сразу ожило. Могучее существо. Голем.
— И как, получилось? — спросил я. — Голем сумел нас защитить?
— Да, да. — Папа кивнул. — Только потом Голем сделался слишком сильным. И уже не только защищал нас, но и обижал людей, которые ничем этого не заслужили. Даже равви Лёв не мог больше с ним справиться.
— И что тогда?
— Тогда равви обхитрил Голема, уговорил подойти к нему поближе. Это случилось прямо тут, где мы сейчас стоим. Равви протянул руку и…
— Как он его обхитрил?
— Знаешь, Миша, — засмеялся папа, — я понятия не имею как. Но равви Лёв был очень умен. Он сумел подманить к себе Голема, сунул руку ему в рот и вытащил пергамент.
— Так он остановил Голема?
— Более того: глиняное существо сразу же рассыпалось на куски.
Я глянул на тротуар, попытался вообразить, как валяются повсюду гигантские куски глины. Но не смог себе это представить.
— А ступеньки тут при чем?
— Правильно, Миша. Разумеется. Ступеньки. Под них, под эти ступеньки, равви Лёв засунул Голема. Вернее, то, что от него осталось. Все эти комья глины. И многие верят, что Голем по-прежнему здесь.
Как раз когда я собирался спросить папу, верит ли он сам в эту историю, наш разговор прервал Петр Вайсс: хотя папа сейчас не работает, он все еще очень уважаемый человек, и многие люди хотят с ним поговорить.
Я услышал, как Мариэтта громко засопела. Счастливая, сразу уснула. И я попытался дышать ей в такт — иногда это помогает.
Так почему нам не выковырять этого Голема из стены, не вернуть его?
Найдется же кто-то, кто знает имя Бога? И, хотя немцы почти все у нас отняли, маленький клочок пергамента мы сумеем раздобыть. Всего делов — сунуть этот клочок в глиняный рот, а прочие заботы возьмет на себя Голем. Раз — и нет нацистов. Разумеется, Голем может опять взбеситься и станет обижать людей, которые ни в чем не виноваты.