— А потом профессор Цвикер….
— Еще один профессор, — тихо отметила мама.
— Он прочел нам лекцию по чешской истории.
— Интересно было? — спросила мама.
— Нормально.
— О чем он рассказывал?
Я прикинулся, будто роюсь в памяти, но на самом деле я думал не о лекции, а о том, что произошло после нее. Профессор Цвикер сказал, что в четверг будет экзамен, и с тем ушел. Франта тоже ушел, сказал, ему надо обсудить с другим мадрихом, Якобом, расписание тренировок. После профессора Цвикера должна была прийти доктор Елинкова учить нас английскому, но она запаздывала. Мы сидели и ждали, и вдруг я услышал два странных звука, один за другим, в дальнем конце комнаты: сначала как будто что-то сдулось, а потом что-то грохнулось.
Я обернулся. Горилла валялся на полу и смущенно улыбался, а над ним стоял Ила с подушкой в руках и улыбался гораздо веселее. Горилла вскочил, схватил подушку и с размаху ударил Илу в бок. Не прошло и двух секунд, как к побоищу присоединились все мальчики до единого. Двадцать, тридцать, сорок подушек летали в воздухе. Иржи вскочил на стол, держа в каждой руке подушку, и прошелся по столу из конца в конец, колотя всех, до кого мог дотянуться. Феликс встал ногами на две лесенки и стукнул подушкой Брену, когда тот попытался пробежать под ним. Эрих и Коко напали на Петра, а тот с хохотом пополз прочь от них по туннелю из нар.
Я стоял ближе к двери, обеими руками крепко сжимая подушку — изначально вовсе не мою, — и высматривал себе противника. Брена с такой силой обрушил подушку на Феликса, что наволочка лопнула и наружу посыпались перья, солома и какие-то подозрительные опилки. Феликс собрал этот мусор в пригоршню и запихал Брене за пазуху. В тот же момент я увидел, как в разных местах комнаты взвились облака из перьев. И сам я закружился, хохоча, занося высоко подушку, — и тут увидел в дверном проеме Франту. Он снова скрестил руки на груди.
Я замер. Подушка выскользнула из моих рук на пол. Я постарался побыстрее — но так, чтобы это не выглядело бегством, — пробраться среди перьевых куч к стулу, на котором сидел до того, как все началось.
Франта захлопнул за собой дверь.
— Нешарим! — заорал он.
Кто-то его услышал, но далеко не все: в комнате царил хаос.
— Нешарим! — завопил он вдвое громче, шагая к компании парней, которые все еще тузили друг друга останками своих подушек.
Подушечная битва почти моментально прекратилась, лишь перья продолжали кружить в воздухе.
— Вы все с ума посходили? — покраснев от негодования, спросил Франта. — Вы где находитесь? Это вам что, курорт?