– Вернувшись домой целым и не подстреленным очередным киллером, я обязательно запишу все твои размышления в отдельную тетрадку. Кто знает, не грозят ли мне лавры доктора Ватсона...
– Это даже на рассказ не потянет, – выразил сомнение Басаргин.
– А я буду записывать каждый день все, что ты ни скажешь.
Подполковник радовался собственной идее так, словно высказал ее всерьез.
– Скорее всего, не получится, потому что завтра я подаю рапорт об отставке. Мои размышления за время передачи дел и сдачи оружия, материальных и прочих ценностей в виде перекидного календаря и тому подобного не потянут даже на первый том вашего собрания сочинений, товарищ подполковник.
– Какой рапорт? – не понял Елкин.
– Покидаю я вас и службу. В бизнесмены подамся. Может быть, даже в криминальные. Будете меня ловить и сажать. А я буду убегать. Но, вот честное слово, товарищ подполковник, ни при каких обстоятельствах киллера на вас я нанимать не буду...
– Какой рапорт? – уже серьезно переспросил подполковник, и от возмущения, неприятия он, казалось, так надулся, что вот-вот лопнет.
– Самый обыкновенный, по всей форме, который позволит мне снять погоны и стать гражданским человеком. Мне это с некоторых пор нравится больше.
Голос Басаргина стал жестче, даже ожесточеннее, словно он отстаивал какое-то одному ему понятное мнение и не хотел ни с кем поделиться этим мнением.
– Ничего не понимаю.
– Ухожу я от вас. У-хо-жу...
– Но почему, Шурик? Что такое произошло, в конце-то концов?..
– Хочу стать гражданским человеком.
Елкин вдруг успокоился. Мысль в голову пришла.
– Это киллер на тебя так подействовал?.. То есть... Александра?.. Она?.. Хотя, что греха таить, я своей половине, если расскажу, тоже дома такой сабантуй будет... Лучше уж копить в себе и молчать, а уж на старости лет, когда на пенсию выйду, а я на пенсию обязательно выйду, уж поверь, тогда и буду рассказывать. Пусть охает, и ахает, и удивляется, какой боевой был у нее муж. Пусть смотрит и видит, что в итоге она из него сделала своим жесточайшим тиранством...
– Вы меня понимаете, товарищ подполковник... – Басаргин удачно воспользовался подсказкой Елкина. Причина, в самом деле, смотрится убедительной. Семейные неурядицы, нервное состояние жены, насмотревшейся на труп в подъезде, – против этого возразить трудно.
План квартала, как и в предыдущей операции, был разобран подробно, хотя и в отсутствие Басаргина. Каждая группа знала, что делает, за какой участок отвечает. Даже подступы и подъезды к дому взяты под контроль. Отдельное внимание автостоянке, где ночуют три машины. Если кто-то вырвется из подвала, может попытаться уехать на машине. «Газель» группы перекрыла выезд с единственной возможной стороны. С других сторон за невысоким бордюром надежными стражами стоят старые сонные тополя. Александр, поскольку отдельно для себя задачу не прорабатывал, вынужден был просто примкнуть к Елкину и к его группе управления, состоящей собственно из водителя-радиста и самого подполковника. Блокировали все возможные выходы через подъезды. И даже через канализационный люк, потому что несколько месяцев назад был случай, когда специально расширенный слив канализации обеспечивал дополнительный выход из подвала. Тогда двум преступникам удалось бежать, потому что никто не предусмотрел такую возможность заранее.