В XVI веке менструация — месячные нечистоты, как их тогда называли — считалась системой для выведения отходов. В течение месяца женщина копит отходы организма и хранит внутри матки, чтобы потом одним махом смыть все токсины через промежность. Мужчины могли не беспокоиться из-за токсинов, потому что, к их счастью, не считались нечистыми от природы.
Предменструальные симптомы — спазмы, колики и нечто таинственное под названием «ущемление матки» — в те времена считались свидетельством, что с женщинами происходит что-то крайне зловредное. Как слизь, прилипшая к подошве ботинка, в котором прошлись по радиоактивным осадкам Чернобыля.
В конце XVI века, сказал Штольберг, идея эволюционировала. Врачи стали считать, что женщины страдают от переизбытка крови. А месячные служили природным способом избавиться от излишков — как выпустить немного воздуха из слишком сильно надутого шарика. «В те годы, — продолжал Штольберг, — женщины жаловались на напряжение по всему телу и чувство переполненности».
Головные боли, например, считались признаком того, что лишняя кровь накапливается в голове и потом спускается вниз.
Удивительным образом мужчины могли страдать от предменструальных симптомов, потому что у них тоже накапливалась лишняя кровь. Однако они не имели удобного отверстия для слива излишков, и им приходилось довольствоваться редкими кровотечениями из носа и приступами геморроя. (Кто из них хотел бы вагину сегодня?) «Как и женщины, они чувствовали себя только лучше при кровотечении», — пояснил Штольберг.
Эта теория претерпевала небольшие изменения вплоть до XVIII века, пока не случился коренной сдвиг: главным врагом стала не кровь, а сама матка. Испытывая раздражение от кровотечения, она впадала в бешенство. Штольберг описал это так, что мне представился разъяренный бык на родео, пытающийся скинуть всадника. «Теперь матка была себе на уме, — сказал он, — и могла не на шутку разозлиться».
«Поправьте меня, если я не права. Матка злилась и вымещала злобу на женщине?» — уточнила я.
Он ответил, что речь идет скорее о раздражении, чем о полноценном конфликте: «Матка приходила в крайнее раздражение и раздражала всю нервную систему». Мне вспомнился ядовитый плющ, который раздражает кожу, но в данном случае раздражителем служила матка, а воздействию телá подвергались изнутри.
Предменструальные симптомы, которые впервые стали включать перемены настроения, свидетельствовали о бешенстве матки. Женщины из-за него начинали истерить.
Современным примером (как в моем случае), вероятно, будет женщина, которая с криками требует от мужа опустить сиденье унитаза или плачет от рекламы автомобилей — особенно над той частью, где отец дает дочке ключи от новой машины и меланхолично смотрит, как она впервые едет сама без него. Когда я плачу от этого зрелища, то даже не смотрю на календарь. Просто говорю себе сразу, что гормоны шалят. Только так я и могу с собой ужиться.