Тело дрянь. Донесения с фронта (и из тыла) (Олтман) - страница 49

То есть мы видим лишь родинки, прыщи, поры и размазанную подводку для глаз.

Другой вариант — у нас есть память о собственном лице, десятки лет его истории, из-за которых, по мнению Уайта, мы не можем себя увидеть объективно. «Если вы что-то пишете несколько дней подряд, то перестаете замечать грамматические ошибки и описки, — провел аналогию Уайт. — Вы так хорошо знакомы с текстом, что не можете его видеть как целое».

К сожалению, в отличие от эссе, лицо не положишь в ящик на пару недель, чтобы потом к нему вернуться со свежим взглядом.

Был ли здесь урок? Когда я спросила Эпли, какой мне следует сделать вывод, я думала, он скажет что-то типа «Будьте крутой девушкой, которой вы себя представляете» или «Не переживайте, не важно, что вы видите в зеркале, я только что погуглил ваши фотки, и вы офигенная».

Но для него исследование — лишь маленький кусочек крупного пазла. Это свидетельство того, как мы неправильно оцениваем свою внешность, — но и того, что человеческий мозг постоянно ошибается. «Мы не так точны, как мы думаем, — сказал он. — Даже в таком пустяке, как собственная внешность, — ради всего святого, в зеркале-то вы должны себя узнать — суждение может нас подвести».

Он сказал, что людям не хватает скромности. «Мы ошибаемся чаще, чем вы можете себе представить».

«Это ваш вывод? — спросила я. — Серьезно?» Я надеялась на что-то более вдохновляющее.

«Да, — ответил он. — Надо быть скромнее при общении с другими людьми или даже в размышлениях о самом себе и понимать, что мы часто ошибаемся».

«Не такого я ожидала», — сказала я.

«Вот именно», — ответил он.

Через три дня после разговора с Эпли я поехала на автобусе в город Розендейл, штат Нью-Йорк. Город находится в двух часах езды от Нью-Йорка и славится своим цементом. Там я планировала сделать то, что, по утверждению многих, невозможно: увидеть истинную себя.

Джон Уолтер, к которому я, собственно, ехала, изобрел прибор, позволяющий, по его утверждению, увидеть себя таким, какой ты есть. Учитывая, что я только что узнала о неспособности мозга совершать такие маневры, затея казалась интригующей.

Пока автобус катился по шоссе, я сидела с задумчивым выражением лица, которое иногда принимают за признаки запора, и раздумывала, что же будет.

Неужели на меня из отражения уставится Отбивательница Клёцек?

Когда мы предварительно разговаривали по телефону, Джон сказал: «Зеркала причиняют нам вред, жаль, что почти никто об этом не задумывается».

«Что вы имеете в виду?» — спросила я.

«Вы пытаетесь понять себя, — сказал он об отражениях в зеркале по утрам, — но через другого человека».