— Я возьму. Стану шкипером и возьму тебя к себе гарпунером.
— Да я уже к тому времени помру.
— А я быстро выучусь, дядя Антти!
— Ну, ну, — обронил Нурдарен, нимало не веря. — Ты славный малыш. Спасибо тебе… Ну, ступай, а то боцман линьков задаст…
Шло время. За кормой «Орла» оставались пройденные мили, за спиной Фабиана — прожитые годы. Он обжил Атлантику, побывал в портах Европы, восточной Америки, западной Африки, мечтал об Индийском и Тихом океанах. Познакомился, правда, пока заочно, с китами. Словно полупогруженные в воду гигантские бревна, они нередко проплывали в отдалении, царственно не обращая внимания на судно. Временами над исполинами возникали странные фонтаны, похожие на гейзеры, виденные Фабианом в Исландии, недалеко от Рейкьявика.
20 декабря 1853 года Фабиану Хуку исполнилось 17 лет. Капитан Гольминг пригласил его к себе в каюту, и прежде чем начать разговор, долго по своему обыкновению рассматривал стоящего перед ним парня. Фабиан никак не мог привыкнуть к этому разглядыванию и всегда смущался и злился. По его мнению, это был единственный недостаток капитана. А Гольминг сравнивал этого Фабиана с тем, которого встретил впервые в таверне «Бросим якорь?». Куда девался тщедушный робкий мальчик с глазами, полными слез! Сейчас перед ним стоял широкоплечий юноша с крепким румянцем и светлым пушком на щеках, с глазами, вобравшими в себя морскую синеву и глядевшими уверенно. Даже цвет волос его изменился: из рыжеватых они стали каштановыми; выбиваясь из-под вязаного берета, крупными завитками лежали на плечах.
Капитан отвел наконец взгляд от лица Фабиана и пригласил его сесть, впервые обратившись к нему на «вы».
— Вам, Хук, исполнилось семнадцать — возраст, в котором нужно уже не только мечтать, но и принимать решения. Вы знаете больше, чем это необходимо простому матросу, но меньше, чем нужно штурману. Каковы ваши дальнейшие намерения?
— Я хочу учиться, — ответил Фабиан. — Я как раз собирался поговорить об этом с вами, геррэ капитан, но вы меня опередили.
— Не сомневался в этом, — кивнул Гольминг. — Через два-три дня мы приходим в Або[21]. Вот вам рекомендательное письмо к директору мореходной школы, а это ваше жалованье за минувший рейс.
— Спасибо, геррэ капитан.
— Вряд ли еще увидимся. Возьмите на память этот сундук. Он пуст, и от вас самого зависит, чем он со временем наполнится. Желаю успеха.
Фабиан хотел сказать, как он благодарен Гольмингу — не за сундук, сам по себе красивый и, наверное, ценный — за то, что тот поверил когда-то ему, слабому мальчишке, взял на свой корабль, многому научил… Но капитан сделал жест, означающий конец аудиенции. Чуждый всяким сантиментам, Гольминг даже не вышел из своей каюты, когда Хук в порту Або сошел на берег, чтобы уже никогда не подняться на борт «Орла».