Вместо заголовка на ней большими буквами было написано: «Я, мы, все — Виктор Коннор!», после чего следовал портрет его друга и какая-то статья, суть которой уловить на ходу было сложно, но, если это на первой полосе — значит, не проходная новость.
Вчитываться было некогда. За опоздание на работу можно было нарваться на штраф. Поэтому газета отправилась в сумку — до более подходящего времени. Очередной мальчишка, только уже с красной газетой и точно таким же заголовком, появился на его пути буквально через пять минут.
— Возьмите! — потребовал он почти приказным тоном и всучил свой опус.
— Да что тут происходит?
— Мы требуем императорского помилования для Виктора Коннора! Мы все — Виктор Коннор!
Мальчишка побежал дальше, а Гаральд с нарастающим изумлением понял, что даже объемов его немаленькой сумки не хватит для всех газет.
Они были везде. Синие, черные, зеленые. Их раздавали мужчины в костюмах и женщины в нарядных платьях, школьники и благонравные старушки…
— Джа… — выдохнул Гаральд, лавируя между снующими и переговаривающимися людьми. — Ну ты сумасшедшая…
«Доброе утро, красавчик» — сообщил телефон.
Джалан, летний императорский дворец
Канцлер стоял перед императором, бледный и трясущийся от страха. На монаршем столе лежали две дюжины разноцветных газет и журналов с одинаковой передовицей: «Я, мы, все — Виктор Коннор!».
— Что. Это. Такое? — Тагир сидел, глядя на канцлера исподлобья.
— Это… с утра. Везде. Народ хлынул в Фирих. Вызвать охрану?
— Есть причины? — поинтересовался император. — Погромы? Давка? Убийства? Ранения?
— Нет… пока нет, ваше величество. Просто люди, их много. И они раздают вот эти газеты.
— И?
— Везде требование о помиловании. А возле городской тюрьмы — тоже… народное сборище. Только там требуют немедленной выдачи Коннора для расправы. Отдать приказ разогнать?
— За что? Они нарушают закон?
— Нет…
— Бунтуют?
— Кричат. Беснуются.
— Дороги перекрывают? Баррикады строят?
— Нет…
— Ничего не громят и никого не трогают. Я прав? — Тагир очень неласково посмотрел на канцлера, и тот еще сильнее затрясся. — То есть они просто шарахаются вокруг дворца и комплекса департаментов, одни раздают газеты, а другие слишком громко вопят?
— Да, ваше величество.
— Мешают вам спать?
— Нет, ваше величество. Но…. отменить ваш сегодняшний выезд?
— В театр? Нет, с чего бы, — Тагир почти удивленно воззрился на канцлера.
— Нет. Они просто…
— Гуляют по центру. Не в том настроении?
— Ваше величество!
— Не вижу проблемы.
— Там журналисты, это все идет в эфир. Туристы тоже видят…
— И что? Пусть видят. Народ империи есть право голоса.